"Лидия Чарская. Прощение" - читать интересную книгу автора

Ты почувствовал близость постороннего существа.
- Как вы находите? - спросил ты. Твой вопрос звучал лаской, а взгляд
любовался мною.
Потом попросил позволения поместить и меня на полотно.
- Для полноты картины, - пояснил ты с улыбкой.
И я согласилась.
Если бы тогда ты попросил у меня отдать мою жизнь - я бы согласилась и
на это.
Я уже любила...
Встречи у обрыва, встречи в чаще заброшенного сада - на реке и в целом
лесу золотых колосьев, кто вас не знает? Кто не был молод?
Виталий принадлежал к числу тех избранных, которые снабжены тем
драгоценным даром чуткости и понимания самых хитрых извилин души, на которую
способны только талантливый натуры.
Он взял мою душу таким нежным прикосновением, что я его даже не
почувствовала.
Он берег мое сердце, как скупец бережет хрустальный сосуд с драгоценным
миром. И не пролил ни единой капли...
Мы любили беззаветно, светло и чисто с тою наивною уверенностью в
постоянное счастье, которая доступна только молодым и чистым.
И счастье нам улыбалось...
Оно было до того громадно и прекрасно, что заполонило и подхватило и
понесло нас далеко, далеко за пределы реального, в мир фантазии и света, в
мир искусства, поэзии и любви бесконечно светлой, как день, и торжествующей,
как молодость...
Виталий работал над новыми сюжетами и я, как могла, помогала ему. Мои
золотые волосы и синие глаза при тонком и нежном
профиле давали мне возможность позировать мужу...
Я являлась перед ним то Венерой, то Цирцеей, то Фриной, бесстрашно
явившейся на суд.
Потом мы поехали в Италию.
Виталий бредил Венецией и Римом...
Он бросался в Ватикан, писал картину за картиной, живя идеями и
надеждами, между взмахами кистей и моими поцелуями, трудящийся и верующий в
великое и светлое начало.
И вдруг "оно" набежало неизбежное и страшное, как чудовище...
Злые силы соединились вместе, чтобы участвовать в этом вопиющем деле...
Отнять корку хлеба у голодного, лекарство у больного, материнскую грудь
ото рта младенца... отнять дыхание и жизнь и дать смерть...
Смерть... смерть... смерть! Какой ужас! какое безумие! Как он боялся я
проклинал ее. И все-таки подчинился...
За что? Ты, Боже, Великий и Милосердный, Ты спасаешь и призреваешь, Ты
даешь жизнь... За что-же Ты не пролил Твоей благодати на чающих ее? За что?
Но я не ропщу... Нет, нет!
Я не ропщу, потому что завтра же уйду к нему.
Нас придавит один кусок земли, одна плита белого мрамора. Наши души
будут вместе... где? - я не знаю. Может быть, в стране более прекрасной, чем
эта Италия, с более нежными колоритами, с более ласковыми улыбками неба и
моря и чудным ароматом лимонных и розовых цветов... Там будет жизнь... и
счастье...