"Олег Чарушников. Пункт проката (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу автора

Уинстон продолжал смотреть в одну точку. Уверен, что ничего
интересного он там не видел.
- Дружище, очнитесь...
Каменное молчание.
Я лениво поднялся, вытащил из-под мышки парализованного бармена
короткоствольный револьвер и бабахнул над его ухом в потолок. Бармен упал
на пол, как доска. Будто ждал.
"Рановато, голубчик, - подумал я. - Надо еще поработать..."
На выстрел никто не явился. Сотрудники и обитатели "Тихого уголка" с
энтузиазмом включились в новую кампанию по борьбе.
- Только начальник Горэкономупра, - раздался с пола тихий, но внятный
голос ожившего Уинстона.
Я поставил обратно на стол графин с водой, которой намеревался
окатить бездыханного бармена, и задал новый вопрос:
- Вы уверены, что запись имеет необратимый характер?
- Уверен, - донеслось с пола. - Ходили слухи одно время, будто Серж
Кучка, тогдашний начальник Отдела по распределению искусств, упросил
бывшего Главного вернуть ему сэкономленную любовницу. Тот покапризничал,
помучил Сержа да и вернул. С той поры, якобы, между ними и начались
контры. Они ведь там добра не помнят... Но все это слухи.
- И последний вопрос. Когда, вам сказали, прибывает новый начальник
Горэкономуправления?..
Тут Уинстон ожил окончательно. Он встал и прижал руки к груди.
- Сударь Авель! Я потрясен! Ваша комбинация гениальна! Я все понял,
сударь Авель! Сегодня вечером мы подменим нового начальника и проникнем в
управление. Чтобы искупить вину, я готов исполнить эту роль и внести
изменения в Отчет. Ваш корабль будет спасен!
Это была прочувственная и, по-своему, трогательная тирада. Оказалось,
правда, что Уинстон прижимал руки к груди не от чувств, а чтобы проверить,
на месте ли пистолет, каковой он почтительно, но твердо попросил вернуть.
"Да-да, - подумал я, глядя в его искренние, преданные глаза. - Так я
тебя и пустил к Отчету. Воображаю, кого ты туда повпишешь..."
- Уинстон, дружище, - надеюсь, в проникновенности и чистосердечии я
ему не уступил. - Рисковать твоей жизнью я не хочу. Мой корабль, мне и
ответ держать.
Бармен встал по стойке "смирно". Все же крестный папа Кисселини явно
перебарщивал с семейными строгостями.
- Разрешите действовать, сударь?
- Действуйте, - кивнул я, - да побыстрее. На все про все у тебя час.
Бармен исчез за дверью.
Я не случайно дал драконовский срок на подготовку операции. Подходили
к концу сутки моего пребывания в качестве главаря здешней мафии. С минуты
на минуту мог прибыть настоящий Авель - и чем бы это обернулось для меня,
представить нетрудно...
"В любом случае для меня нет места на этой планете, - размышлял я,
расхаживая по номеру. - Не мафия, так управление по экономии, один
черт..."
К землянам, как я успел заметить, на планете Большие Глухари
относились с явным предубеждением. Их почему-то считали погрязшими в
роскоши и, цитирую "Утренний вестник", "отклонившимися от правильной