"Олег Чарушников. Пункт проката (Фантастическая повесть)" - читать интересную книгу авторалинии". Это было тем более непонятно, что контактов с Землей не
допускалось ни малейших. Ровно в назначенное время в номер влетел Уинстон. Следом один из угрюмых молодцов-телохранителей внес костюм на вешалке, шляпу и штиблеты - все, естественно, черное. Я посмотрел на вещи со вполне понятным подозрением. - С него сняли? - Никак нет, сударь, он еще едет. Но одет именно так. - А когда прибывает? - В двадцать два ноль-ноль. - Послушайте, Уинстон, - заговорил я, делая знак телохранителю, чтобы удалился. - Мне бы очень не хотелось лишней крови... Нельзя ли это как-то уладить?.. Бармен заулыбался с готовностью. В этом человеке явно пропадал недурной актер. - Что вы, сударь, мы же понимаем. Какая кровь, никакой крови! От стрельбы столько шума... И потом, кого винить, если вагон, в котором следует наш дорогой новый начальник, случайно отцепится от состава и ненароком сойдет с рельсов? Некого винить. А уж в том, что поезд в это время будет идти через мост над рекой... Тут надо просто извергом быть, чтобы обвинить кого-нибудь из наших. Все чисто, сударь, никакой крови... "А тебя, братец, первым в Отчет запишу, - подумал я. - Дай только добраться. Всю вашу мафиозную семейку". - А если машинист заметит? - Не заметит, - коротко ответил Уинстон. - Темно, вечер. По правде будет подцеплен другой вагон, опять же во время случайной остановки. На предпоследней перед городом станции туда сядете вы... - Мы, - поправил я. - Мне не хочется ни на минуту расставаться с вами, дружище. - Виноват, сядем мы... На вокзале нас встретят представители Горэкономупра. - Надеюсь, без лишней помпы? - У них помпы не бывает, - пояснил бармен. - Тихая организация. А сейчас позвольте помочь вам одеться, сударь. Нам пора ехать. Через пятнадцать минут агатовый лимузин выезжал на окраину Города № 3. Мелькнули за окнами последние трубы (они так и не дымили, непонятная планета!), кончился и унесся назад длиннющий бетонный забор склада бумаги, автомобиль вырвался на степной простор. Быстро темнело. Степь была все такой же унылой, как и в день моего прилета сюда. Покачивались редкие кустики, устоявшие под действием кислоты. Небо хмурилось. В машине потянуло едким запахом - приближался дождь. Не стану описывать, как, погасив огни, мы ждали у станции приближения поезда, как под покровом темноты пробирались в вагон, как молодцы-охранники несли свою угрюмую вахту - один в тамбуре, другой у дверей купе, где уже был накрыт стол и бармен подавал походный ужин... Я не буду всего этого описывать, нет ни желания, ни времени, ибо не прельщает меня сия детективная романтика, не прельстила тогда, а теперь и подавно. |
|
|