"Александр Чаянов. Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина" - читать интересную книгу автора

безжизненное тело Мадлены и бешеным галопом поскакал к Морхейму.
Глава III. Дань Афродите
Они бегут, храпят их кони.
А. Пушкин
После часа безумной скачки без дорог, сквозь кусты, через какие-то
канавы и заборы Федор понял, что сумел оторваться от преследования, и храп
рыжей лошади, скакавшей за его спиной, уже перестал давить на его сознание.
Погоня явно потеряла след.
Покружившись по каким-то хмельникам, Бутурлин, прижимая к груди
трепещущую от ужаса спутницу, выехал на дорогу и коротким галопом погнал
взмыленного и задыхающегося белого коня. Однако не прошло и десяти минут,
как лошадь остановилась, задрожала, опустилась на передние ноги и, едва
беглецы успели соскочить на землю, как она в судорогах упала на спину.
Федор оглянулся кругом и заметил на ближайшем перекрестке силуэт
какого-то дома.
Толстый вестфалец, содержатель постоялого двора под вывеской "Короля
Артура", сообщил беглецам, что лошадей может дать только утром, и отвел им
для ночлега огромную комнату с дубовым аугсбургской работы шкапом и
старинной кроватью под пологом.
Бутурлин посадил свою спутницу, вздрагивающую при каждом шорохе, в
большое кресло и опустился на ковер около ее ног. Старался успокоить ее
веселыми рассказами из своей жизни, которые приходили ему на ум, в волнении
вспоминая теплоту ее тела, так близко и трепетно прижавшегося к нему во
время их бегства.
Толстая свеча, нагорая, теплилась на столе и отбрасывала черные
колеблющиеся тени собеседников на стены, обитые старым штофом. Ветер качал
ветви деревьев, стуча ими в незанавешенные окна... было жутко и невыразимо
сладостно.
Федор несвязно рассказывал свои московские приключения, сбиваясь и
путаясь, весь охваченный очарованием своей спутницы, следя линии ее плеча и
угадывая очертание груди под тонким полотном рубашки.
Девушка, забравшись с ногами на кресло, прижимались к его высокой
спинке и слушала, ничего не понимая в словах Федора, биение его сердца.
Шли минуты, и Федору казалось, что весь мир тонет в отстоях любовных
отрав.
Вдруг Мадлена лукаво улыбнулась и как бы неосторожным движением
уронила на пол свечу, которая погасла и, шипя, покатилась по ковру.
Молодые люди бросились ее поднимать, их руки встретились, и Федор
почувствовал, как в его губы впились влажные губы его спутницы, а ее грудь
прижалась к его плечу... Через мгновение он разорвал последние крючки ее
платья и в опьянении страсти покрывал поцелуями ее обнаженное жаждущее
тело. Федору казалось, что горячее тело Мадлены течет под его руками
огненными струями эликсира финикийской Истар, и он был поражен любовной
опытностью воспитанницы монастыря серых кармелиток.
Изобретая все новые и новые ласки, он коснулся рукою бедра своей
подруги и весь содрогнулся... вскрикнул... под его пальцами скользнула
холодная рыбья чешуя.
Мадлен, очнувшись от безумия страсти, вырвалась из его объятий и,
забившись в глубь кровати, зарыдала.
Бутурлин провел рукою по лбу, покрытому холодным потом, и весь ужас