"Александр Чаянов. Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина" - читать интересную книгу автора

безумной московской ночи вновь раскрылся пред ним. В глазах запрыгали
брюсовы карты, эмблемы адского судилища. Потребовалось все напряжение воли,
чтобы вновь прийти в себя.
Федор нагнулся к рыдающей девушке и начал гладить ее волосы, а она
доверчиво прижалась к его груди.
Уже светало, когда Мадлена окончила рассказывать необычайную историю
своей жизни.
Бутурлин с широко открытыми от ужаса глазами слушал ее рассказ о том,
как два года назад Мадлена и ее подруга Жервеза де Буатраси плавали у
берегов Алжира на стопушечном фрегате, которым командовал ее отец, старый
адмирал Фаго, и как они выловили из моря уродливую рыбу с почти
человеческой старческой головой, как старый боцман и другие матросы умоляли
бросить чудище назад и как обеим девушкам в припадке безумного увлечения
захотелось угостить им адмирала, любителя изысканных рыбных блюд.
Чудовищная рыба со стоном билась в их руках, когда старый корабельный
повар счищал с нее чешую, летевшую во все стороны.
Жервеза порезала себе руку, а Мадлена два раза была осыпана чешуйками,
попавшими ей за корсаж.
Зато было весело, и адмирал остался доволен.
Ночью Мадлена никак не могла отскоблить приставшую к ее коже на бедре
рыбью чешую, а порез Жервезы вздулся, и вся она посинела настолько, что
адмиралу пришлось зайти в Кадикс и оставить девушек на излечение в
монастыре святой Агаты и одному отправиться в дальнейшее плавание.
Через два дня пришло известие, что фрегат, разбитый штормом, погиб
где-то у марокканского берега.
Чешуйки на бедре Мадлены не только не отскочили, но, как ногти, вросли
в тело и начали, размножаясь, расползаться дальше и дальше. Жервеза
почувствовала, что все ее посиневшие ноги покрылись слизью, из-под которой
стала нарастать рыбья чешуя.
Для Федора перестало быть тайной, кто была встреченная им московская
наяда, когда Мадлен, описывая тщетные усилия докторов и католических
епископов, сообщила, что в конце концов на семейном совете было решено
спрятать их подальше от Парижа. Мадлену сослали в город Лимож в монастырь
серых кармелиток, а Жервеза уехала на несколько месяцев куда-то на восток,
к мужу своей тетки, английскому дипломату.
- Где же она сейчас! Где Жервеза? - воскликнул Федор, у которого от
волнения пересохли губы и кружилась голова.
- Она утонула год тому назад, возвращаясь из Копенгагена в Англию.
Бросилась в море, как только показались белые скалы Дувра. Впрочем,-
добавила Мадлена тихо,- видевшие ее гибель матросы говорили, что в волнах
она поплыла и даже будто им показалось, что у нее вместо ног был виден
рыбий хвост.
Руки Федора дрожали. Он гладил белокурые пряди волос своей подруги, а
в предрассветном розовом тумане, клубившемся в саду, ему чудились черные
косы, когда-то виденные им в Лефортовском домике.
Глава IV. "Эликсир Трирского архиепископа"
И учрежденное врачебных дел начальство
Полезным признает сие твое лекарство.
Б. Рубан
Большая черная карета, громыхая по камням крепостного моста, въезжала