"Александр Чаянов. Необычайные, но истинные приключения графа Федора Михайловича Бутурлина" - читать интересную книгу автора

в узкие улицы Кельна.
Мадлена, наполовину высунув свое преисполненное счастьем и радостью
лицо из-за занавесей кареты, смотрела на стройную фигуру Бутурлина,
ехавшего рядом с экипажем и рассказывавшего ей о строителях собора и адском
литейщике его дверей.
Аббат Флори дремал, откинувшись на спинку сиденья. Старый иезуит
нагнал влюбленных в Кобленце и, узнав тайну Мадлены, убедил ее бросить
старые бредни кабалистов о морских женщинах и заняться поисками склянки
архиепископа трирского Мелхиседека с остатками той святой воды, при помощи
которой трирский угодник исцелил 500 прокаженных и изгнал бесов из 5000
бесноватых, представших ему в праздник святой пятидесятницы в 1074 году.
По словам Флори, один из старых кельнских каноников говаривал ему, что
местонахождение священной воды многим известно, но что употреблять ее
завещано не иначе, как против несомненного дьявольского наваждения.
Казалось, богиня счастья подлинно улыбнулась Бутурлину одной из своих
продолжительных и ярких улыбок.
Их месячное путешествие по берегам Рейна, веселые ужины в гостиницах,
горы, покрытые буковыми лесами, водопады,- все наполняло их сердца радостью
и заставляло сверкать их глаза.
Удача сопутствовала им и в Кельне. Флори разыскал старого причетника,
сведущего в церковных преданиях, и узнал от него, что драгоценная склянка
покоится в Аахенском соборе, под медной плитой пустой могилы заживо
погребенного в 1473 году и на 8-й день восставшего к жизни игумена
Адельберта Турского.
Причт Аахенского собора внял настойчивым доводам Флори и бутурлинским
дублонам, и когда после молебствия тяжелая медная доска поддалась усилиям
церковных сторожей, перед собравшимися открылся пустой гроб, наполненный
рукописными книгами, старинными потирами и дарохранительницами, среди
которых виднелась зеленоватая стеклянная бутыль. На ее дне еще оставалось
несколько капель священной воды, благословленной рукой трирского
архиепископа Мелхиседека.
Прикосновения одной капли священной жидкости, сопровождаемого
молебствием против дьявольского наваждения, было достаточно для того, чтобы
адова чешуя потускнела и осыпалась, как стружки, с тела Мадлены.
Пока клирики разбирали золотые сосуды, украшении сапфирами и
смарагдами, трое путников поспешили выйти из темноты собора, унося в
карманах Флори священную склянку и древнюю латинскую рукопись, брошенную
клириками на пол, в которой, однако, просвещенный иезуит угадывал не
открытые еще строки Виргилия.
Чудо Аахенского собора положило грань безмятежному счастью молодых
странников.
Мадлена сделалась вдруг серьезной и богобоязненной, обсуждала с
Федором полную необходимость вернуться в ее родовой замок к матери и
убеждала Бутурлина перейти в католичество, что было совершенно необходимо
для их бракосочетания и на чем уже давно настаивал Флори.
Однако Федор рассеянно слушал ее речи. Ему показалось, что за ним
вновь, как полгода назад в Лондоне, следят на каждом повороте; он замечал
отбегавшую тень и не раз видел перед собой в толпе человека с явно
наклеенной бородой и притом наклеенной именно так, как делали это, по
рассказам, только тайные агенты иллюминатов.