"Ян Чжу. Лецзы " - читать интересную книгу автора

забвение простого практического опыта земледельца - его представлений о
смене холода и жара, зарождении и умирании, которые известны по
сохранившимся пережиткам обычной для каждого народа зимней и весенне-летней
обрядности.
В даосских памятниках те же слова иногда указывают просто на перемену
погоды: "Таковы инь и ян, четыре времени года" (43); на болезнь: "...утром
получил приказ, а к вечеру пил ледяную воду, - у меня поднялся жар...
страдаю от инь и ян" {21} (151). Они же применяются в космогонических
рассуждениях: "В крайнем пределе {22} холод [инь] замораживает, в крайнем
пределе жар [ян] сжигает. Холод уходит в небо, жар движется на землю. Обе
[силы], взаимно проникая друг друга, соединяются и [все] вещи рождаются", -
так передаются слова Лаоцзы в записи, включенной в текст "Чжуанцзы" (241).
Сходный фрагмент, в котором движение воздуха объясняется воздействием холода
и жара, встречается и у Лецзы (44). Таким образом, даосы связывают процесс
зарождения и развития с разницей температур, а следовательно, с теплотой,
как формой движения материи. Философы тогда, видимо, принимали за
универсальное движение один его вид - теплоту, также как
воздух -отождествляли с материей в целом.
В признании движения материи уже заложены основы диалектики древних
даосов. Тепло делилось в их представлении на две силы - холод и жар.
Единство и борьба этих противоположностей (часто - переход одной в другую) и
составляли для них основу развития.
У древних даосов обнаруживаются особенности мышления, близкие к тем,
которые Ф. Энгельс установил в греческой философии: "Здесь диалектическое
мышление выступает еще в первобытной простоте... Всеобщая связь явлений
природы не доказывается в подробностях: она является для греков результатом
непосредственного созерцания". Хотя последнее Ф. Энгельс отмечал как
"недостаток греческой философии", но в этом же находил "и ее превосходство
над всеми ее позднейшими метафизическими противниками" {23}. Для даосских
мыслителей такими противниками являлись конфуцианцы.
Позднее, в средние века, борьба между этими школами принимает
замаскированные формы, за которыми скрыто столкновение двух противоположных
линий: в одной отрицается историческое существование и полностью или
частично авторство даосских философов Ян Чжу, Лецзы, Чжуанцзы, в другой -
защищается их наследие. Эта последняя берет начало еще от положительных
свидетельств первого историографа Китая - Сыма Цяня о "Чжуанцзы" {24},и
первого библиографа - Лю Сяна {25} о "Лецзы". Причем уже Лю Сян отметил, что
главы "Сила и Судьба" и "Ян Чжу" в этом памятнике принадлежат другому
автору. О том, что этим автором был Ян Чжу, писали в дальнейшем Лю Цзунъюань
(VIII-IX вв.), Сун Лянь (XIV в.) {26} и др. Опираясь на эту традицию,
историческое существование Ян Чжу и Лецзы доказывали Ю. К. Щуцкий {27} и А.
А. Петров {28}.
Борьба двух линий в оценке древней философии приобретает рее более
сложный характер, поскольку переплетается с борьбой двух религий,
вырастающих из тех же философских систем - даосркой и конфуцианской.
Уже жертвы императора Конфуцию в его родовом храме (со 195 г. до н.
э.), указ о принесении официальных жертв Конфуцию во всех школах страны (59
г. н. э.) говорят о превращении культа Конфуция - предка одного рода - в
общегосударственный культ. С той поры в каждом городе в его честь и в честь
его учеников возродились храмы, все "ученое сословие", особенно лица,