"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

- Благодарю вас за сотрудничество, - раздался голос из
громкоговорителя. - Примерно через одиннадцать минут мы совершим
внеплановую посадку в Уэст-Франклине. Будьте добры, пристегните ремни и
следите за сигналом о прекращении курения.
Облака за окнами стали светлеть, превращаться из серых в белые, затем
самолет вынырнул из них и очутился в предвечернем голубом небе. Старушка
утерла слезы и улыбнулась. Чтобы уменьшить муки смятения, Каверли вдруг
решил, что в портфеле были электрическая зубная щетка и шелковая пижама.
Джо Бернер перекрестился. Самолет быстро терял высоту, и вскоре они
увидели внизу крыши города, который напоминал рукоделие удивительно
скромных людей, с утра до вечера занятых необходимыми делами и
воспитывающих детей в добродетели и милосердии. Момент приземления
ознаменовался глухим шумом и ревом тормозных двигателей, и за окнами
пассажиры увидели то одинаковое во всем мире запустение, что окаймляет
взлетно-посадочные площадки. Чахлая трава и сорняки, растительное месиво,
с трудом пробившееся сквозь песчаную землю на берегах отравленного нефтью
ручья. Кто-то крикнул: "Вот они!" Двое пассажиров открыли дверь в
переборке. Послышались беспорядочные голоса. Сложность человеческих
взаимоотношений так быстро восстановилась, что, когда кто-нибудь просил
объяснить, что случилось, те, кто знал, что происходит, надменно
отказывались поделиться своими сведениями с теми, кто не знал. Наконец
мужчина, первым вошедший в пилотскую кабину, снисходительным тоном сказал:
- Если вы помолчите минуту, я сообщу вам то, что нам пока известно. Мы
освободили экипаж, и командир связался по радио с полицией. Грабители
скрылись. Вот все, что я вам пока могу сказать.
Затем пассажиры услышали вой сирен, постепенно приближавшийся к ним по
аэродрому. Первой прибыла пожарная команда; пожарники приставили лестницу
к люку самолета и открыли его. Затем прибыла полиция, объявившая
пассажирам, что все они арестованы.
- Вас будут отпускать группами по десять человек, - сказал один из
полицейских. - После допроса.
Он разговаривал грубо, но пассажиры были великодушны. Они остались в
живых, и невежливость не могла испортить им настроение. Затем полицейские
стали разбивать их по счету на группы. Пожарная лестница представляла
собой единственный путь, по которому можно было сойти с самолета, и
пожилые пассажиры с напряженными от усилий лицами ворча ступали на нее.
Ожидавшие своей очереди стояли безучастно, словно находились при
исполнении какой-то воинской обязанности; они будто испытывали чувство
освобождения от ответственности и необходимости выбора, присущее солдатам
в строю. Каверли был номером седьмым в последней группе. Порыв пыльного
ветра налетел на него, когда он спускался по лестнице. Полицейский взял
его за плечо; это прикосновение мгновенно привело Каверли в острое
негодование, и он едва удержался от того, чтобы не сбросить руку
полицейского. Вместе со всей группой его посадили в закрытый полицейский
фургон с зарешеченными окнами.
Когда они выходили из фургона, полицейский снова взял Каверли за плечо,
и тому опять стоило немалых усилий сдержаться. Откуда столь бурная реакция
его плоти? - спрашивал себя Каверли. Отчего ему так отвратительно
прикосновение этого незнакомого человека? Перед ним возвышалось