"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

ЧАСТЬ ВТОРАЯ


18

Состав действующих лиц, участвовавших в Ядерной Революции, менялся так
быстро, что о докторе Камероне ныне помнят только по нескольким учиненным
им скандалам. На стене за его письменным, столом висело распятие. Фигура
Христа была из серебра или из свинца и принадлежала к числу тех реликвий,
которые туристы приобретают на глухих улочках Рима и относят в Ватикан,
чтобы папа их благословил. Распятие не отличалось ни ценностью, ни
красотой, и единственное его назначение сводилось к тому, чтобы
удостоверить, что доктор был неофитом, грешником поневоле, так как было
известно, что он не верил ни в божественную, ни в научную экологию
природы; однако священник, наставивший его на путь истинный, особо
подчеркнул, что господь милосерд, и старый ученый преисполнился истовой
веры в то, что некая благая сила управляет мирозданием, - это, впрочем, не
мешало ему не раз совершать чудовищные грехопадения. Он верил и публично
говорил, что брак не является удовлетворительным способом генетического
отбора. Для Управления военно-воздушных сил доктор Камерон поставил
несколько экспериментов по изменению хромосомных структур, дабы резко
увеличить количество людей, которых называют героями. Он верил, что в
самом недалеком будущем возникнет генетическое донорство и что ученые
смогут четко управлять химизмом человеческой личности. Он легко сочетал в
себе веру в вечное блаженство, веру в науку и беспокойство натуры, считая
себя провозвестником будущего, в котором сам он будет уже анахронизмом.
Камерон был гурманом и знал, как бессмысленно напихивать себя улитками,
говяжьей вырезкой, соусами и винами, но любовь к хорошей еде была, по его
мнению, признаком того, что он - человек прошлого. Равным образом он
считал анахронизмом собственные сексуальные побуждения - раздражающее
беспокойство где-то внутри. Его жена уже двадцать лет как умерла, и у него
перебывала целая куча любовниц и экономок, но чем старше и могущественней
он становился, тем большей осторожности от него требовали, и он уже не мог
без риска наслаждаться связью с какой-либо женщиной в Соединенных Штатах.
Камерон принадлежал к числу тех достойных стариков, которые обнаружили,
что сладострастие - лучшее средство сохранить жизнь. Во время любовного
акта биение его сердца напоминало уличный барабанный бой, возвещающий о
казни, но похоть была для него лучшим способом погрузиться в забвение,
лучшим способом преодолеть злосчастные признаки старости. С годами, по
мере того как возрастал его страх перед смертью а тлением, его желания
становились все более необузданными. Однажды, когда он лежал в постели со
своей любовницей Лючаной, в окно влетела муха и стала с жужжанием носиться
вокруг ее белых плеч. Его стариковскому сознанию муха предстала
своеобразным напоминанием о тлении, и он встал с постели в чем мать родила
и стал метаться по комнате со свернутой в трубку газетой "Ла коррьеро
делла сера", безуспешно пытаясь убить отвратительное создание, но, когда
он снова лег в постель, муха была тут как тут и продолжала жужжать у
грудей Лючаны.
В объятиях любовницы он чувствовал, что холод смерти покидает его; в
этих объятиях он чувствовал себя непобедимым. Лючана жила в Риме, и он