"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

встречался с нею там примерно раз в месяц. У этих поездок была, во-первых,
вполне официальная причина - Ватикан хотел иметь ракету, - и причина еще
более тайная, чем его любовные развлечения. В Риме он встречался с темп
шейхами и магараджами, которым нужны были собственные ракеты. Команды,
подаваемые одной частью его тела другой, обычно начинались с ощущения
щекотки, которое через день или два, в зависимости от того, насколько он
перегружал себя работой, становилось непреодолимым. Тогда Камерон летел на
реактивном самолете в Италию, а через несколько дней возвращался в самом
умиротворенном и великодушном настроении. Итак, однажды днем он вылетел из
Талифера в Нью-Йорк и заночевал в гостинице "Плаза". Его тоска по Лючане
возрастала с часу на час, как чувство голода, и, лежа в гостиничной
постели, он позволил себе роскошь собрать ее воедино - губы, груди, руки и
ноги. О, в дождь и ветер держать в своих объятиях желанную возлюбленную!
Он страдал, по его выражению, от простого воспаления.
Утро было туманное, и, выйдя из гостиницы. Камерон прислушивался, не
раздастся ли шум самолета, чтобы определить, не закрыт ли аэродром, но
из-за грохота уличного движения ничего нельзя было расслышать. Взяв такси,
он поехал в Айдлуайлд [международный аэропорт в Нью-Йорке (ныне аэропорт
имени Джона Кеннеди)] и стал в очередь за билетом. Произошла какая-то
ошибка, и ему дали билет в туристский класс.
- Я хотел бы обменять на первый класс, - сказал он.
- Простите, сэр, - ответила девушка, - но на этом самолете нет первого
класса. - Она не взглянула на него и продолжала разбирать бумаги.
- За последний год я тридцать три раза летал по этой линии, - сказал
доктор, - и, думается, имею право на то, чтобы мне оказали некоторое
предпочтение.
- Мы никому не оказываем предпочтения, - сказала девушка. - Это
противозаконно.
Она явно никогда не видела его по телевизору, и его нависшие густые
брови не произвели на нее впечатления.
- Послушайте-ка, барышня... - Его скрипучий, визгливый голос вызывал
враждебные чувства у всех, кто был в пределах слышимости. - Я доктор
Лемюэл Камерон. Я лечу по государственным делам и сообщу о вашем поведении
вашему начальству...
- Мне очень жаль, сэр, но из-за тумана все перепуталось. Свободное
место в первом классе у нас есть только на вечерний рейс в следующий
четверг, если вы готовы подождать.
Камерона взволновало полное невнимание девушки к его высокому
положению, ее безразличие или явная неприязнь, и он вспомнил обо всех
других людях, которые относились к нему скептически и даже враждебно,
словно вся его блестящая карьера была пустым самообманом. В особенности
такого рода девушки, в форме, в заморских шапочках, с крашеными волосами и
в узких юбках, казались ему столь же далекими, как листва давно вымерших
деревьев. Куда эти девушки уходят, когда заканчиваются рейсы и закрываются
кассы? Казалось, они захлопывают какую-то ставню, отгораживаясь от него;
казалось, они сделаны из другого материала, чем мужчины и женщины его
времени, казалось, они в высшей степени равнодушны к его мудрости и
могуществу, которые должны были бросаться в глаза с первого взгляда.
- Должен вам объяснить, - мягко сказал Камерон, - что я пользуюсь
правом первоочередности и что в случае необходимости могу требовать для