"Джон Чивер. Скандал в семействе Уопшотов" - читать интересную книгу автора

осторожней; она должна была понять, что его терпение может лопнуть, что он
человек с характером. А так ли это? Осмелится ли он отказаться, если она
велит ему стать на колени и залаять по-собачьи? Он сидел в кафе до восьми,
потом вышел на улицу и зашагал вниз по склону холма. У него было тяжело на
сердце, его охватило вожделение и грусть, и он чувствовал, как это
унизительно - думая о Лючане, становиться таким дураком. Камерон переходил
Пьяцца-дель-Пополо. Где-то зазвонил церковный колокол. Камерона всегда
удивляли римские чугунные колокола с их нестройным звоном, которые вместе
со своими сверстниками фонтанами вели безнадежную борьбу против шума
уличного движения. Потом с холмов донесся раскат грома. Этот грохот
казался отзвуком волнений его юности, а каким сильным, красивым юношей он
некогда был! Мгновение спустя воздух Рима наполнился густым серым дождем.
Он лил как бы с озорной горячностью.
Камерон застрял у фонтана посреди площади. К тому времени, когда
движение перекрыли, он так вымок, словно выкупался в этом фонтане; все же
он перебежал площадь и укрылся в церковном портике. Портик был переполнен
римлянами, и ему пришлось растолкать их, чтобы найти место для себя. В
толпе все пихали друг друга без всякой деликатности и без всякого
стеснения, но Камерон держался со всей стойкостью, на какую был способен.
Когда дождь прекратился - а прекратился он так же внезапно, как и начался,
- Камерон снова вышел на площадь и взглянул на свою одежду. Рубашка
прилипла к телу, галстук потерял всякую форму, от складки на брюках не
осталось и следа, а когда он спустил о плеч фалды пиджака, то увидел, что
его бумажник исчез.
От этого удара он прямо замер на месте. То, что он почувствовал, было
гораздо сильней, чем негодование. Это была глубочайшая печаль, словно от
утраты каких-то способностей или жизненно важных органов - шести дюймов
кишок, желчного пузыря или нескольких коренных зубов, - тяжкий и
обессиливающий шок от хирургического вмешательства. Бумажник можно купить
новый. Там, откуда он приехал, у него была куча денег, но в данный момент
потеря была мучительна и невосполнима, и он чувствовал себя виноватым. Ни
рассеянностью, ни опьянением, ни какой-либо другой оплошностью он не помог
вору - и все же чувствовал себя обманутым и одураченным, старым идиотом,
дожившим до такого возраста, когда он начинает пускать на ветер свое
состояние, терять билеты и деньги и становиться обузой для всех на свете.
Где-то колокол пробил полчаса, и грубый железный звук напомнил ему о
Лючане, о грубой целесообразности любовного акта. Мысль о Лючане заглушила
в нем чувство утраты, он даже выпрямился, несмотря на мокрую одежду. О, в
дождь и ветер держать в своих объятиях желанную возлюбленную! Он ступил
ногой в большую кучу собачьего помета.
Почти пять минут ушло у Камерона на то, чтобы очистить ботинок; как и
рвота мальчика в самолете, это подействовало успокаивающе на его чувства,
вернуло его к действительности. Все это нагромождение препятствий -
задержка с вылетом, больной ребенок, гроза - в конце концов могло охладить
его пыл. Но до ресторана оставалось каких-нибудь десять шагов, и через
несколько минут он будет со своей лебедью - своей лебедью, которая поведет
его в рай, разукрашенный зеленью и золотом. Он решительно подошел к двери
ресторана, но она была заперта. Почему в окнах темно? Почему ресторан
кажется заброшенным? Но вот он увидел на двери фотографию Энрико
Квинтереллы, обрамленную самшитовым венком с траурной лентой; в этот самый