"Джон Чивер. Химера" - читать интересную книгу автора

не пришла.
Встретить ее в кино я не надеялся - я знал, что она не любит кино, - но
все еще верил, что нынче вечером увижу ее. Повторяю, я не обольщался, я
знал, что она нереальна, и все же угадывал в ней какую-то пунктуальность,
сознание долга, привычку держать слово, а главное - она была мне нужна.
Когда Зена легла спать, я уселся на край ванны почитать газету. Жена не
любит, чтобы я сидел в гостиной или в кухне, поэтому я ухожу читать в
ванную, там и лампа ярче. И пока я читал, вошла Ольга. Не было ни дождя,
ни музыки вальса, объяснить ее появление можно только моим безысходным
одиночеством.
- О моя радость, - сказал я, - я думал, мы увидимся с тобой в
ресторане.
Она ответила что-то в том смысле, что не хотела, чтобы ее видела моя
жена. А потом села рядом со мной на край ванны, я обнял ее, и мы стали
обсуждать ее планы. Она ищет квартиру, живет пока в дешевой гостинице и
никак не подыщет работу. Помню, я говорил ей:
- Жаль, что ты не умеешь писать на машинке и стенографировать. Пожалуй,
есть смысл поступить на курсы... Я поразузнаю, может быть, что и
подвернется. Иногда требуются регистраторы, с этим ведь ты справишься? Ни
служить гардеробщицей, ни танцевать в ресторане я тебе не позволю. Нет,
этого я не допущу. Лучше уж сам буду платить тебе жалованье, пока не
набежит что-нибудь получше...
Дверь распахнулась, в ванную вошла Зена. Мне кажется, женские бигуди,
так же как краска для газона и шуточные плакаты, лишь напоминают о том,
что высказывать свое мнение следует о предметах более серьезных и
возвышенных, и потому я скажу лишь одно: моя жена закручивает такое
количество бигуди и торчат они так агрессивно, что всякий, кто решился бы
за ней поухаживать, рискует остаться без глаза.
- Разговариваешь сам с собой! - загремела она. - Все соседи слышат,
подумают, что ты спятил. И меня разбудил. Я так крепко спала, и ведь
знаешь отлично, меня если что с вечера разбудит, я больше не засну. - Она
подошла к аптечке и достала таблетку снотворного. - Если хочешь
разговаривать сам с собой, иди на чердак, - заключила она, ушла и
заперлась в своей спальне.


Прошло несколько дней, и вот как-то вечером, поджаривая во дворе
шницели, я заметил, что небо на юге затягивают дождевые тучи. Я решил, что
это добрый знак - может быть, будет какая-нибудь весточка от Ольги.
Перемыв посуду, я вышел на заднее крылечко и стал ждать. В сущности,
никакое это не крылечко, а просто маленькая деревянная площадка с четырьмя
ступеньками, под которой мы держим помойное ведро. Мистер Ливермор стоял
на своем крыльце, мистер Ковач на своем, и мне вдруг пришло в голову, а
что, если они, как и я, ждут химеру? Если я, скажем, подойду к мистеру
Ливермору и спрошу: "Ваша какая, блондинка или брюнетка?" - поймет он меня
или нет? Была минута, когда мне ужасно хотелось поделиться с кем-нибудь
моей тайной. А потом зазвучал тот вальс, и едва музыка смолкла, как она
взбежала ко мне по ступенькам.
О, сегодня она счастлива. У нее есть работа. Это я знал, потому что сам
же нашел для нее место. Работала она регистратором, в том же здании, что и