"Джон Чивер. Бриллианты Кэботов" - читать интересную книгу автора

представленный на его рассмотрение проект закона, по которому дурно думать
о правительстве вменяется в преступление". И так далее, и тому подобное.
Тут и бодрые, обнадеживающие передовицы, и захватывающие спортивные
новости; прогнозы погоды, понятное дело, сулят исключительно солнце и
тепло, если только нет надобности в дожде. Тогда нам обещают дождь.
Загазованность воздуха - нулевая, и даже на улицах Токио с каждым днем все
меньше людей в хирургических масках. На субботу и воскресенье все дороги,
все шоссе и автострады по случаю праздника перекрыты. Благодать на белом
свете, да и только!


Однако вернемся к Кэботам. Безобразная сцена, которую я с таким
удовольствием опустил бы или вовсе вычеркнул из памяти, разыгралась в тот
вечер, когда Джинева украла бриллианты. Известную роль в ней играют так
называемые удобства. С удобствами в городишке, по большей части, обстояло
достаточно скромно. В подвале дома находился сортир для кухарки и
мусорщика, а на втором этаже - одна-единственная, совмещенная с уборной
ванная комната для остальных домочадцев. В иных домах эти ванные были
довольно большие, а у Эндикоттов ванная комната была даже с камином. В
один прекрасный день миссис Кэбот взбрело в голову объявить ванную комнату
своим единоличным владением. Был призван слесарь и в дверь врезан замок.
Мистеру Кэботу дозволялось совершать по утрам обтирания, после чего ванная
запиралась на ключ, а ключ миссис Кэбот держала у себя в кармане. Мистеру
Кэботу, хочешь не хочешь, приходилось довольствоваться ночным горшком,
хотя я склонен думать, что он, уроженец южного берега, едва ли сильно тем
тяготился. Не исключено даже, что сей сосуд пробуждал в нем приятную тоску
о прошлом. Так или иначе, в тот день он поздно вечером сидел на горшке,
как вдруг на пороге его комнаты возникла миссис Кэбот. (Муж с женой спали
в разных комнатах.)
- Ты будешь закрывать дверь? - завопила она. - Будешь дверь закрывать
или нет? Или я обязана по гроб жизни слушать эту мерзость?
Ясно вижу их: оба в ночных рубашках, ее седые как снег волосы заплетены
в косицы. Она схватила горшок и выплеснула на мужа его содержимое. Эймос
Кэбот вышиб запертую на ключ дверь ванной, вошел туда, помылся, оделся,
сложил чемоданчик и зашагал по мосту на восточный берег, к миссис Уоллес.
Там он пробыл три дня, потом вернулся. Во-первых, беспокоился за Молли,
а кроме того, живя в таком маленьком городке, он был вынужден соблюдать
приличия - как ради себя, так и ради миссис Уоллес. Примерно неделю после
этого он жил на два дома, то на восточном берегу, то на западном, а после
занемог. На него напала вялость. Утром он до двенадцати не мог заставить
себя встать с постели. А когда все-таки одевался и ехал в контору, то не
мог высидеть там больше часа. Его смотрел врач, но никакой болезни не
обнаружил.
Однажды под вечер миссис Уоллес заметила, как миссис Кэбот выходит из
аптеки на восточном берегу. Подождав, пока соперница перейдет через мост,
она зашла в аптеку и осведомилась у провизора, часто ли к нему ходит эта
покупательница.
- Я и сам удивляюсь, - отвечал он. - Бывать-то она здесь, конечно,
бывает, когда плату собирает по квартирам, только я всегда думал, она
пользуется той аптекой, другой. А ходит она ко мне за муравьиной отравой -