"Антон Павлович Чехов. Тряпка (Сценка)" - читать интересную книгу автора

АНТОН ПАВЛОВИЧ ЧЕХОВ

ТРЯПКА

(СЦЕНКА)


Был вечер. Секретарь провинциальной газеты "Гусиный вестник" Пантелей
Диомидыч Кокин шёл в дом фабриканта, коммерции советника Блудыхина, где в
этот вечер имел быть любительский спектакль, а после оного танцы и ужин.
Секретарь был весел, счастлив и доволен. Будущее представлялось ему
блестящим... Он воображал, как он, пахнущий духами, завитой и галантный,
войдёт в большую освещённую залу. На лицо он напустит меланхолию и
равнодушие, в походку и в пожимание плечами вложит чувство собственного
достоинства, говорить будет небрежно, нехотя, взгляду постарается придать
выражение усталое, насмешливое, одним словом, будет держать себя как
представитель печати! Проходящие мимо него кавалеры и барышни будут
переглядываться и шептаться:
- Это из редакции. Недурён!
Он в "Гусином вестнике" только секретарь. Его дело не путать адресы,
принимать подписку и глазеть, чтоб типографские не крали редакционного
сахара - только, но кому из публики известен круг его деятельности? Раз он
из редакции, стало быть, он литератор, хранилище редакционных тайн. Боже,
а как действуют на женщин редакционные тайны! Кокин, наверное, встретит на
вечере Клавдию Васильевну. Он норовит пройти мимо неё раз пять и сделать
вид, что не замечает её. Когда она выйдет из терпения и первая окликнет
его, он небрежно поздоровается с ней, слегка зевнёт, взглянёт на часы и
скажет:
- Какая скука! Хоть бы скорей кончалась эта чепуха... Уже двенадцать
часов, а мне ещё нужно номер выпустить и просмотреть кое-какие статейки...
Клавдия Васильевна поглядит на него с благоговением, снизу вверх, как
глядят на монументы. Очень возможно, что она спросит, кто это в последнем
номере поместил такое язвительное стихотворение про актрису
Кишкину-Брандахлыцкую?
Тогда он поднимет глаза к потолку, таинственно промычит и скажет:
"М-да"...
Пусть думает она, что это он написал! За сим танцы, ужин, выпивка...
После выпивки блаженное настроение, провожание Клавдии Васильевны до её
дома и мечты, мечты... Конечно, всё это суетно, мелочно, не серьёзно, но
ведь молодость имеет свои права, господа!
У освещённого подъезда Блудыхинского дома секретарь увидел два ряда
экипажей.
Двери отворял и затворял толстый швейцар с булавой. Верхнее платье
принимали лакеи, одетые в синие фрески и красные жилетки. Антре 1 было
великолепное, с цветами, коврами и зеркалами. Секретарь небрежно сбросил
на руки лакея свою шубу, провёл рукой по волосам, поднял с достоинством
голову...
- Из редакции! - проговорил он, поравнявшись с двумя лакеями, которые
стояли на нижней ступени антре и отрывали углы у билетов...
- Нельзя! нельзя! Не пускать! - послышался в это время сверху резкий,