"Лоретта Чейз. Лорд Безупречность ("Карсингтоны" #3) " - читать интересную книгу автора

себя глупо, а вот ее мама показалась вполне разумной.
- Ах, так там была и мама! - воскликнула леди Харгейт, все еще глядя на
Бенедикта.
- Думаю, Бенедикт, ты даже не заметил, была ли мама хороша собой, -
невинно проговорил Руперт.
Бенедикт оторвал глаза от журнала. Лицо ровным, счетом ничего не
выражало, словно он был полностью поглощен чтением.
- Хороша собой? - переспросил он. - На самом деле куда больше.
Настоящая красавица.
Он снова уставился в "Куотерли ревью".
- Леди Ордуэй узнала ее и даже назвала фамилию. Уиншо. Или Уинстон? А
может быть, Уиллоуби.
- Девочка сказала, что ее фамилия Уингейт, - не смолчал Перегрин.
Казалось, в это мгновение метеор проломил крышу и упал в комнату.
После короткого, но весьма выразительного молчания лорд Харгейт
переспросил:
- Уингейт? Рыжеволосая девочка? Но это же наверняка дочка Джека
Уингейта.
- Насколько я помню, ей сейчас должно быть лет
одиннадцать-двенадцать, - вставила леди Харгейт.
- А меня так больше интересует мама, - заметил Руперт.
- Странно, почему меня это нисколько не удивляет? - спросила Дафна.
Руперт невинно взглянул на жену.
- Но Батшеба Уингейт - знаменитость, дорогая. Она подобна тем
неотразимым женщинам, которые, по словам Гомера, заманивают моряков прямо на
смертельные скалы.
- Это сирены, - тут же вставил Перегрин. - Но они ведь мифические
существа, как и русалки. Считается, что они привлекают внимание моряков
какой-то музыкой. Смешно. Не понимаю, как музыка может кого-то куда-то
заманить. По-моему, она способна только навеять сон. К тому же, если миссис
Уингейт убийца...
- Никакая она не убийца, - перебил лорд Харгейт. Невероятно, но Руперт
использовал в речи метафору, причем на редкость яркую.
- Трагическая любовная история, - насмешливо заметил Руперт.
Перегрин скорчил физиономию.
- Ты можешь пойти в бильярдную, - пришел на помощь Бенедикт.
Мальчика как ветром сдуло. Руперт прекрасно знал, что, по мнению
Перегрина, не может быть ничего отвратительнее любовной истории, а уж тем
более трагической.
Едва племянник закрыл за собой дверь, Руперт подробно рассказал жене,
как прекрасная Батшеба Делюси околдовала второго, самого любимого сына графа
Фосбери и сломала ему жизнь. Бенедикт же выслушал жалостливую историю по
меньшей мере в десятый раз за вечер.
Все пришли к общему мнению, что Джек Уингейт сошел от любви с ума.
Полностью поддался колдовским чарам Батшебы Делюси. И любовь убила его.
Лишила семьи, положения - всего на свете.
- Так что видишь, она как раз и оказалась той самой сиреной, которая
заманила беднягу Уингейта на роковые скалы, - заключил Руперт. - Совсем как
в древнегреческом мифе.
- Все это и так очень похоже на миф, - презрительно возразила Дафна. -