"Лоретта Чейз. Ваш скандальный нрав" - читать интересную книгу автора

позволить такую покупку.
- Понимаю... Вы хотите, чтобы пари не только заставило меня выложить
крупную сумму, но также причинило бы мне боль и унизило меня.
Франческа кивнула.
- Так вы согласны?
- А если вы проиграете?
- Этого не случится. Но если вашу мужскую гордость тешит надежда на
выигрыш, тогда скажите, чем бы я могла откупиться в случае чего.
"Письмами, - пронеслось в голове у Джеймса. - Я ведь обязан иметь с
тобой дело. Все, что мне нужно, - это проклятые письма, черт бы тебя
побрал". Но даже если бы это было полной правдой, если бы ему были нужны
только письма, он бы не смог просить у нее такого выкупа.
- Оливины, - сказал Джеймс. - Они мне и самому пригодятся.
Франческа была поражена. Подняв голову, она склонила ее набок и
внимательно посмотрела на него.
- Они послужат прекрасным подарком для моей нареченной, - заявил
Джеймс.
Франческа растерянно заморгала.
- Так вы помолвлены?
Эта ложь совсем проста, слишком проста. И Джеймсу было даже неприятно
произносить ее вслух, так он был разгневан.
- Еще нет, но скоро объявлю о помолвке. Оливины послужат прекрасным
символом моей любви к будущей невесте. Они подтвердят мою способность
защищать мои принципы и честь перед лицом невероятного соблазна.
Франческа прищурилась.
- Никакого "невероятного" соблазна не будет, - вымолвила она.
- Это мы еще посмотрим. Назовите время и место.
Она выглянула в окно.
- Сейчас, - сказала Франческа. - До моего дома пока далеко, так что у
нас много времени. К тому же, уверена, я быстро управлюсь.
Черт возьми, ее уверенность и высокомерие просто поражали. Джеймс
прекрасно понимал, что им владеет гнев и надо держать язык за зубами. Ему
нужно дать себя время, чтобы успокоиться, остыть и подумать. Однако он был
слишком зол - на себя, на нее.
- Я готов к худшему, - сказал он. - Так что начинайте!

Франческа и припомнить не могла, когда в последний раз была в такой
ярости.
Прошлой ночью она совершила непоправимую глупость, из-за которой он
теперь вообразил, что сможет взять ее в любой момент, когда захочет.
Потому что для него она была и остается обычной шлюхой.
"А разве это не так? - услышала она свой внутренний голос. - Ты же сама
сделала этот выбор".
Верно. Тем не менее жемчуг, который он считал признаком мужской
слабости, на самом деле был знаком уважения, признания ее власти.
С тех пор как она уехала из Англии - с этого промозглого острова
провинциалов, пуритан и лицемеров, - ни один мужчина не относился к ней
неуважительно... кроме этого Кордера.
Что ж, он англичанин, чему тут удивляться. Точнее, наполовину
англичанин, но и этой половины более чем достаточно.