"Вадим Чекунов. Шанхай. Любовь подонка" - читать интересную книгу автора

Таким же шампунем, яблочным, всегда пахло от Инны.
Под крики водителя дверь все же закрылась.
Автобус дернулся. Девушку буквально вжало в меня. Я почувствовал ее
бедра, живот, чашечки бюстгальтера... Головой она почти уткнулась в мою
грудь. Снова попыталась отодвинуться. Куда там...
Так и поехали. Я мог сколько угодно разглядывать ее аккуратную головку,
трогательное ушко сквозь каскад блестящих волос, любоваться гладкой, чуть
смуглой кожей шеи и плеч. Она же могла разве что позволять мне сколько
угодно это делать. Выбора у нас не было. Во всяком случае, до следующей
остановки, когда автобус перевалит по мосту через речку.
Там мне выходить.
Ей удалось высвободить зажатую руку. На мгновение она вскинула ее к
поручню, но автобус качнуло и ей пришлось уцепиться за мою футболку.
- Сорри... - едва слышно сказала она и наконец, подняла голову. -
Сорри...
Пальцы ее, тонкие, длинные, уже отпустили ткань футболки, но согнутая в
локте рука продолжала упираться мне в грудь.
- Все нормально. Можешь держаться за меня, - ответил я ей
по-английски. - Нет проблем.
Смущенно помотала головой - опустить руку ей не удалось, она лишь
пристроила ее поудобнее.
Красивые губы. Четкие скулы. Маленький, будто кошачий, носик. Темные,
внимательные глаза.
Вокруг тонкой шеи - едва заметная в полумраке автобуса золотая цепочка,
не толще нитки. Чуть приподнимаясь на открытых ключицах, цепочка сбегала на
грудь. Там, между двумя холмиками белого топа, устроился крошечный знак
зодиака. Лев.
- Хороший знак! - я показал глазами на кулон.
Улыбнулась, на этот раз весело, без смущения:
- Спасибо.
Ехали молча.
Блеснула на солнце река. Автобус несся вниз по мосту. Я клял себя за
накатившие вдруг робость, косноязычие и общую "медвежистость". Казался себе
Собакевичем, натужно сопящим от раздумий. Ничего не приходило в голову,
разве что дурацкие фразы-приветствия и представления из разговорника.
"Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая..." - совсем уж некстати
завертелась в мозгу строчка.
За окном мелькали кроны деревьев, серые лачуги-постройки, столбы и
указатели. Автобус сбавлял ход. Показался газетный киоск и витрина
универмага.
Приехали.
- Сейчас выходишь? - вдруг спросила она.
Скорее, не ответил, а выдохнул:
- Да.
Автобус выплеснул нас на тротуар, в пыль и ветер.
Ветер разыгрался уже вовсю - трепал страницы газет и журналов на
прилавке киоска, рвал края тряпичного навеса над лотками с пиратскими
дисками, звенел листьями мохнатых пальм за оградой кампуса и разносил на всю
округу запах жареного тофу.
Одной рукой девушка придерживала край своей клетчатой юбки, другой -