"Диана Чемберлен. Огонь и дождь " - читать интересную книгу автора

этой позе у нее слишком виден живот, и она попыталась втянуть его. Глен тут
рассмеялся.
- Нет, Солнышко, не надо. Все замечательно и так. Твое тело на первый
взгляд кажется таким сильным, что некоторая размягченность линий только
придаст тебе необходимую нежность, уязвимость Понимаешь ли, я стараюсь
выразить все стороны твоей натуры: силу, чувствительность, жизнелюбие и
нежность.
И он прикоснулся к ней.
- Ну-ка втяни его снова. Взгляни. Видишь? Не совсем натурально. А
теперь расслабь его. Вот так, правильно. Да, просто прекрасно. - Его пальцы
старались придать ее телу форму точно так, как если бы это был кусок глины,
над которым он работал, и низ ее живота залила волна тепла, поднявшаяся до
бедер.
Завершая работу над ее небольшой, нежной грудью, он сделал соски
слегка приподнятыми, чтобы было как раз достаточно для "легкого намека".
Статуэтка пятнадцати дюймов высотой сделана из терракоты, а после отлита в
бронзе. Глен получил за нее первый приз на трех конкурсах.
Миа всегда была мечтательницей, существовавшей большей частью в мире
собственных грез. Оттого не было ничего удивительного, что за две недели
позирования она привыкла к тому, что в ее мыслях царит Глен, его
прикосновения, что она грезит об их предстоящей встрече с ним.
При этом ее слегка удивляло то, что Глена ее тело по-прежнему
интересует лишь с профессиональной точки зрения, и он не делает попыток
сближения. Он ни разу не прикоснулся к ней, если этого не требовала работа.
Он ни разу не поцеловал ее. Он ни разу не проявил тех горячих чувств, о
которых говорил ей несколькими неделями раньше. Ей стало казаться, что для
него она значит не более, чем платные модели в их школьной студии.
- Солнышко, - обратился он к ней, когда после последнего сеанса у него
в мастерской она принялась одеваться, - я надеюсь, ты поняла, что я ни в
коем случае не хотел смешивать то, что происходит здесь, - он кивнул на
статуэтку, - и то, что происходит здесь, - он прикоснулся к своей груди. -
Но скульптура уже закончена, и я хочу тебя пригласить - провести со мною
сегодняшнюю ночь.
- Я бы очень хотела этого, Глен, - отвечала Миа, задохнувшись от
радости, - но я не могу. Из-за мамы.
- Можно подумать, ты к ней прикована, - недовольно нахмурился он.
- Но ведь ты можешь прийти ко мне, - предложила Миа. - Мама будет рада
познакомиться с тобой, и мы вместе пообедаем, а потом ты останешься на
ночь, - она поколебалась, продолжая, - я устрою так, что она не узнает.
Они вместе готовили ужин в маленькой уютной кухоньке дома, где Миа
родилась и выросла, и в какой-то момент она поймала себя на том, что
болтает без умолку. Ведь в последние годы у нее было не так-то много
возможностей выговориться. Но она попыталась вести себя как можно
сдержаннее, чтобы Глен не ощущал неловкости.
Она рассказала ему о своем отце, который погиб во Вьетнаме, и о тех
немногочисленных смутных воспоминаниях о нем, которые у нее сохранились Она
рассказала ему про Лауру, какая она чудесная и как она только что поступила
в колледж, когда у мамы обнаружили этот ужасный рак, и что, конечно, Миа
вполне могла сама взять на себя заботу о маме, не вызывая Лауру домой.
- Ну так где же она сейчас? - попытался спросить Глен, и впервые она