"Николай Черкашин. Взрыв корабля " - читать интересную книгу автора

с широким основанием и довольно темной окраски.
Если этот взрыв не был от взорванной нашими снарядами
предполагаемой лодки, то, во всяком случае, здесь, должно
быть, взорвалась целая минная банка.
Этот взрыв был ясно виден с конвоировавшего нас английского
авизо и записан им в вахтенный журнал. Не видя смысла в
продолжении недисциплинированного огня, я прекратил стрельбу,
тем более что она угрожала как нашему конвоиру, так и
французским тральщикам, кои находились еще у нас в виду.
Положение "Пересвета" было угрожающим. Тотчас же после взрыва
корабль сильно осел, и волны начали заливать бак, образуя крен
на левый борт, все время увеличивавшийся. Было ясно, что
никаких мер к спасению корабля из-за полученных сильных
повреждений предпринять было уже невозможно, и была дана
команда "Всем надеть пояса!" и "Все на гребные суда!".
Опасаясь возможного взрыва носовых десятидюймовых погребов, я
убрал всех людей с мостика и велел быстрее спускать шлюпки.
Однако задача эта была не из легких. Море было еще свежо; крен
на левый борт и дифферент на нос все увеличивались с каждой
минутой.
В сумерках мне было плохо видно, как шло дело со спуском
шлюпок, которыми распоряжался старший офицер, но у меня уже не
было сомнений, что корабль начинает тонуть, переворачиваясь на
левый борт, почему и была дана команда "Спасайся, кто может!"
с указанием покидать корабль с правого подветренного борта.
Носовая часть совершенно ушла в воду, и волны стали
обрушиваться на мостик, когда я ясно почувствовал, что внутри
корабля какие-то переборки не выдержали, послышался отдаленный
грохот, и что-то внутри корпуса посыпалось к носу. Это могли
быть сорванные котлы носовых кочегарок.
Взяв себе пробковый матрац из кем-то расшнурованной и
брошенной на мостике койки, я завернулся в него и, кое-как
обвязав вязки (они наполовину были оборваны), стал ожидать
своей участи. Набежавшей на мостик волной я был подхвачен и
брошен в открытый порт правого носового шестидюймового
барбета, в котором и застрял, но следующая волна выжила меня
из порта и бросила на свободную воду.
Дальше начиналась индивидуальная борьба каждого находившегося
в воде за свое индивидуальное существование. На этом,
собственно говоря, и заканчивается избранная мной тема..."

Глава шестая. Команде - за борт!


Москва. Февраль 1983 года

Вещунья-тревога мне сердце
сжимает,
И этот романс мне ужель не
допеть?!