"Николай Гаврилович Чернышевский. Барским крестьянам..." - читать интересную книгу автора

вечную кабалу вас помещики взяли, да еще в такую кабалу, которая гораздо и
гораздо хуже нонешней. А не знал царь, что ли, какое дело он делает? Да сами
вы посудите, мудрено ли это разобрать? Значит, знал. Ну, и рассуждайте, чего
надеяться вам на него. Оболгал он вас, обольстил он вас. Не дождетесь вы от
него воли, какой вам надобно. А почему не дождетесь от него, тоже рассудить
можно. Сам-то он кто такой, коли не тот же помещик? Удельные-то крестьяне
чьи же? Ведь они его крестьяне крепостные. Да и вас-то в крепостные
помещикам все цари же отдали, иных давно, так что вам уж и не памятно; а
других не больно давно, так что деды помнят, прабабка нонешнего царя
Екатерина отдала в крепостные из вольных. А есть еще такие неразумные, что
ее матушкою Екатериною величают. Хороша матушка, детей в кабалу отдала. Вы у
помещиков крепостные, а помещики у царя слуги, он над ними помещик. Значит,
что он, что они - все одно. А сами знаете, собака собаку не ест. Ну, царь и
держит барскую сторону. А что манифест да указы выпустил, будто волю вам
даст, так он только для обольщенья сделал. А почему сделал, вот почему. У
французов да у англичан крепостного народа нет, вот они ему глаза и кололи,
что у тебя, говорят, народ в кабале. Ему и стыдно было перед ними. Вот он им
пыль-то в глаза и подпустил: для похвальбы это сделано, для обману сделано.
Волю, слышь, дал он вам! Да разве такая в исправду-то воля бывает? Хотите
знать, так вот какая. Вот у французов есть воля, у них нет розницы: сам ли
человек землю пашет, других ли нанимает свою землю пахать; много у него
земли - значит, богат он, мало - так беден, а розницы по званью нет никакой,
все одно как богатый помещик, либо бедный помещик, - все одно помещик. Надо
всеми одно начальство, суд для всех один и наказание всем одно. Вот у
англичан есть воля, а воля у них та, что рекрутства у них нет: кто хочет,
иди на военную службу, все равно, как у нас помещики тоже юнкерами или
офицерами служат, коли хотят. А кто не хочет, тому и принужденья нет. А
солдатская служба у них выгодная, жалованье солдату большое дается; значит,
доброй волей идут служить, сколько требуется людей. А то и вот еще в чем
воля и у французов и у англичан: подушной подати нет. Вам это, может, и в ум
не приходило, что без рекрутчины да без подушной подати может царство
стоять. А у них стоит. Вот, значит, умные люди, коли так устроить себя
умели. А то вот еще в чем у них воля. Пачпортов нет; каждый ступай, куда
хочет, живи, где хочет, ни от кого разрешенья на то ему не надо. А вот еще в
чем у них воля: суд праведный. Чтобы судья деньги с кого брал, у них это и
не слыхано. Они и верить не могут, когда слышут, что у нас судьи деньги
берут. Да у них такой судья одного дня не просидел бы на месте, в ту же
минуту в острог его запрятали бы. А то вот еще в чем у них воля: никто над
тобою ни в чем не властен, окроме мира. Миром все у них правится. У нас
исправник, либо становой, либо какой писарь, а у них ничего этого нет, а
заместо всего староста, который без миру ничего поделать не может и во всем
должен миру ответ давать. А мир над старостою во всем властен, а кроме мира
никто над старостою не властен, и ни к кому староста страха не имеет, а к
миру страх имеет. Полковник ли, генерал ли, у них все одно: перед старостою
шапку ломит и во всем старосту слушаться должон, а коли чуть в чем
провинился генерал, али кто бы там ни был, перед старостою, али ослушался
старосты, староста его, полковника-то аль генерала-то, в острог сажает, - у
них перед старостою все равно: хоть ты простой мужик, хоть ты помещик, хоть
ты генерал будь, все одно староста над тобою начальствует, а над старостою
мир начальствует, а над миром никто начальствовать не может, потому что мир