"Федор Чешко. Урман" - читать интересную книгу автора

Таких краев нет.
- Лет десять тому, - заговорил Мечник как-то слишком уж раздельно и
внятно, - на вешнем торге сманили меня с собою проезжие урманы-варанги. Они
плыли на Волглу; не к хазарам - дальше, поначалу вроде бы для торга, но
обернулось их плавание набегом ради добычи. Приглянулся я им тем, что силача
из их дружины перетянул на копейном древке, потом из лука стрелял метче их
лучников. Так и ушел я с ними, а в свой род вернулся лишь через шесть лет.
За то время побывал в Персии, потом вместе с урманами воротился в их земли,
что за Волчьим морем... Многое повидал, многому научился - паче всего
владенью воинским оружием. Без такой сноровки среди урманов не выжить: они
со всеми соседями в ссоре и даже внутри своего языка живут как во вражьих
землях. Вот с тех пор и кличут меня в роду то Мечником, то Урманом. Хоть я
это третье имя свое почитаю обидным. Будто бы сородичи отторгнуть меня
хотят, будто не своим считают. Кощея вон и того небось Кощеем зовут, не
Хазарином...
Кудеслав умолк. Как-то так вышло, что сказал он гораздо больше, чем
собирался и чем мог понять жадно выслушавший малец.
А малец вдруг сказал:
- Я не буду больше...
- Что "не буду"? - Мечник вскинул на него удивленный взгляд.
- Ну, это... звать, как тебе не по нраву...
Векшины глаза вновь сделались круглыми да огромными, и Кудеслав чуть
зубами не заскрипел от подозрения, что сопливый пащенок вздумал его жалеть.
Но нет, чтобы пожалеть, нужно суметь понять сказанное; нужно знать про
закуток в отцовой избе, про косые либо насмешливые взгляды, которые иногда
(да что иногда - частенько!) приходится перехватывать. Нужно узнать, что за
тягостный смысл обозначен словами "не такой, как все". Впрочем, этому-то
пять раз перекупленному мальцу очень скоро предстоит узнать и понять многое
из того, что выпало узнать и понять тебе. Многое, да не все. Ему ведь
судилось стать чужим не в своем роду...
В следующий миг раздумья о собственном прошлом и Векшином будущем
словно бы выдуло из головы Кудеслава. Каким-то не вполне ясным для него
самого образом Мечник понял, что его конь чует опасность и что опасность
эта, покуда неблизкая, вскоре перестанет быть таковой.
- Стой!
Векша торопливо натянул поводья и впился в Кудеславово лицо
напряженным, вопрошающим взглядом. А сам Кудеслав столь же неотрывно глядел
на его лошадь. Холеная кобыла приплясывала, всхрапывала тревожно; ее
мохнатые уши стояли торчком - она явно вслушивалась во что-то недоступное ни
человечьему слуху, ни ушам ослабевшего от бескормицы градского конька (того,
похоже, испугала именно настороженность идущей рядом Белоконевой лошади).
Мысленно браня себя за праздную болтовню, которой он тешился вместо
того, чтобы разузнать о шатуне и о причиненных им бедах, Мечник поудобней
перехватил древко рогатины. Левая рука, на миг выпустив повод, будто
собственной волей метнулась вдоль пояса, проверяя топор и меч; нож и так
отчетливо чувствовался - он словно поерзывал от нетерпения за голенищем
правого сапога, словно бы уже рвался втиснуться рукоятью в ладонь, покуда
занятую древком рогатины.
- Что? - тихонько выдохнул Векша.
- Не знаю,- так же тихо прошептал Кудеслав. - Твоя лошадь что-то