"Федор Чешко. Урман" - читать интересную книгу автора

ловок зверь прикидываться мертвым, а новой раны, скорее всего, не стерпит,
выдаст себя. Но рухнувшего медведя застили кусты и подножья древесных
стволов.
Мечник уронил лук, вскинул правую руку: "Дай!", и Векша торопливо сунул
рогатину в его раскрытую, взрагивающую от нетерпения ладонь - так торопливо,
что едва не полоснул наконечником по Кудеславовой шее.
Выставив перед собой оружие, Мечник бесшумно и споро двинулся к
бездвижной туше. В полдесятке шагов от медведя он замер, потом приступил
ближе и осторожно ткнул железным острием свалявшийся бурый мех.
И вдруг Кудеслав как-то обмяк. Нагнувшись, он с натугой вытащил глубоко
засевшую в медвежьем боку стрелу, повернулся и зашагал обратно, настороженно
озираясь по сторонам.
Подошел (кобыла шарахнулась, косясь на стрелу, по самое оперение
окрашенную дымящейся кровью).
Недобрым взглядом снизу вверх уперся в мокрое лицо с трудом
удержавшегося в седле паренька.
- Я ж велел, чтоб духу твоего здесь... А ты?
Векша с трудом разлепил губы, но Кудеслав не стал дожидаться его
оправданий.
- Еще раз ослушаешься, так отлуплю - до лета будешь спать на животе и
есть стоя.
Коротко размахнувшись, он воткнул рогатину тупым концом в землю ("А
древко-то не тоненькое, и земля еще мерзлая", - мельком подумалось Векше),
выдернул из-под сапог горсть прошлогодних листьев и принялся обтирать
стрелу. Потом сказал:
- Коня моего поймай. Да живей шевелись: чай, еще не доехали, а Хорсов
лик вот-вот спрячется.
Уже взобравшись на подведенного Векшей коня, Кудеслав пробурчал:
- И не думай, будто все этак вот просто сделалось. Не тот это медведь.
Мелковатый трехлеток, тощий, квеленький; такому Белоконева сына не одолеть.
А спина этого медведишки когтями располосована. Крепкими когтями, длинными -
до того длинными, что я даже боюсь себе представить чудище, к которому эти
самые когти приделаны.

* * *

Последние отсветы заката еще кровянили небо над лесными вершинами,
когда Кудеслав и Векша добрались до волховского обиталища.
Подворье Белоконя стояло посреди расчищенной от подлеска узкой поляны -
на дне той же лощины, в конце которой давние пращуры выстроили святилище
Рода.
Почитаемый даже иноязыкими племенами волхв жил не больно-то широко.
Приземистая изба (правда, крытая крепким тесом); две лепящиеся к ней
пристройки (жилища обзаведшихся женами, но не отделившихся старшего и
среднего сыновей); два скотьих сарая; амбар, приподнявшийся над землей на
шести столбах; и вокруг всего этого прозрачная жердяная ограда - не защита
от леса, а препона для вечно норовящей разбрестись скотины. Велимирово
подворье и то обширнее, хоть и стоит оно в градской тесноте. А уж про имения
извергов и говорить нечего. Чернобай вон даром что общиной наказан - и
многолюдье у него, и крыш на подворье за два десятка, и поляны он пашет да