"Гилберт Кийт Честертон. Последний плакальщик ("о Брауне") " - читать интересную книгу автора

все, он утратил любовь. Собственно, все вы знаете его бывшую невесту. Это
Виола, дочь адмирала Грэйсона. Она тоже осталась одинокой.
- Какая мерзость! - крикнул сэр Джон. - Какое бессмысленное зверство!
Это не драма, а преступление. Я просто обязан оповестить общество об этом
ужасе. Нет, вы подумайте, в двадцатом веке...
Он задохнулся от гнева, а лорд Аутрэм сказал, помолчав немного:
- Мне кажется, монахам не мешало бы вспомнить слова: "Предоставь
мертвым хоронить своих мертвецов".
Жена его глубоко вздохнула.
- Так это и выглядит, - сказала она. - Мертвец хоронит мертвеца,
годами, снова и снова.
- Гроза миновала, - сказал Ромейн, улыбаясь неизвестно чему. - Вам не
придется заходить в негостеприимный замок.
Леди Аутрэм вздрогнула.
- Я в жизни снова туда не зайду! - воскликнула она.
- Снова? - переспросил Мэллоу. - Значит, вы там были?
- Я попыталась, - гордо ответила она. - Но не будем об этом вспоминать.
Дождь кончился, можно идти к автомобилю.
Они пошли, и генерал сказал по пути своему молодому приятелю:
- Не хочется говорить при Кокспере, но вам это лучше знать. Одного я не
могу простить Джеймсу. Когда моя жена пришла к нему, он гулял в парке. Жена
послала с лакеем свою карточку и ждала его у входа. Он вскоре появился и
прошел мимо, не обернувшись. Он даже не взглянул на женщину, с которой был
когда-то дружен. В нем не осталось ничего человеческого. Она вправе называть
его мертвецом.
- Все это очень странно, - сказал его собеседник. - Это совсем...
совсем не то, чего я поначалу ждал.
Расставшись с друзьями, Мэллоу отправился искать друга. Монахов
встречать ему не доводилось, но католического пастыря он знал и очень хотел
поговорить с ним о том, что услышал. И он стал искать его, чтобы выяснить
правду о зловещем мракобесии, нависшем мрачной тучей над замком Марков.
Искал он по разным местам, пока не нашел отца Брауна в одной знакомой
им обоим многодетной семье. Священник сидел на полу и, напряженно хмурясь,
пытался надеть на плюшевого медведя кукольную шляпу.
Мэллоу стало неловко, но он был слишком поглощен своими сомнениями и
разговора откладывать не мог. Он рассказал, что слышал, не упустив замечаний
генерала и газетчика. При упоминании о газетчике священник стал печальней.
Отец Браун никогда не знал и не думал о том, смешон ли он. Сейчас он
сидел на полу, большеголовый и коротконогий, как ребенок; но его серые глаза
глядели так, как глядели глаза многих людей за девятнадцать столетий, только
люди эти восседали на престолах епископов или стояли на кафедре. Такой
отрешенный и пристальный взгляд, исполненный смирения перед задачей,
непосильной для человека, бывает у моряков и у тех, кто проводит сквозь бури
ладью святого Петра.
- Хорошо, что вы мне об этом сказали, - промолвил он. - Большое вам
спасибо, теперь надо что-то делать. Если бы знали только вы и лорд Аутрэм,
это бы ничего, но Джон Кокспер поднимет шум в газетах. Что ж, такое у него
ремесло!..
- А что вы думаете о самой истории? - беспокойно спросил Мэллоу.
- Прежде всего, - ответил отец Браун, - я думаю, что она непохожа на