"Гилберт Кийт Честертон. Парадоксы мистера Понда" - читать интересную книгу авторабеседу в первый и последний раз за первую ее половину.
- Да, - сказал он с видом непреклонным и непроницаемым. - Безусловно, история ужасная. - В любом случае, - продолжал адвокат, - я предлагаю моему клиенту без всяческих предубеждений повторить свой рассказ. - История отвратительная, - со свойственной ему честностью произнес священник, - и я постараюсь, насколько смогу, передать ее покороче. Понд уже выслушал повествование, хотя и рассказанное куда свободнее и пространнее, с деталями и предположениями, что невозможно перед столь официальным собранием. Но, даже прослушав все заново, в сокращенном виде, ему не удалось избавиться от ощущения, что картина уж очень явственна, и явственность эта - из страшного сна; хотя никаких причин сравнивать это с кошмаром пока не было, если не считать двух главных происшествий, случившихся ночью. Приключились они в саду викария, рядом с балконом, и, вероятно, гнетущее впечатление было как-то связано с тем, что обычная ночь казалась еще темнее от присутствия иной, живой ночи растительного буйства, поскольку на всем протяжении рассказа постоянно упоминалось, что балкон обставлен горшками с пальмами и просто зажат вьющимися растениями с тяжелыми, свисающими листьями. Возможно, то была лишь смутная, но дословная ассоциация, вызванная названием Хэнгинг-Берджез, "Висячий городок", как будто происшедшее как-то связано с висячими садами Вавилона. А может, это неосознанно следовало из разговора с доктором Грином, верующим в слепой рост и слепую жизненную силу, действующую в безбожной тьме, поскольку свои представления Грин Тем не менее мистер Понд решил, что собственное его настроение возникло благодаря одной детали, которую действительно надо пояснить в подробностях. Чтобы повесть его была понятна, викарий объяснял, что внешняя сторона балкона заключена в раму гигантским тропическим вьюном с ребристыми, переплетенными ветвями и огромными, фантастическими листьями. Не будет преувеличением сказать, что вьюн сыграл в этой истории определяющую роль. - Приключилось это во время мировой войны, - рассказывал священник, - когда мы с дочерью жили в моем доме в Хэнгинг-Берджез. Все тогда оскудело, два дома по обеим от нас сторонам пустовали, и довольно долго, хотя то были красивые дома с просторными садами, нисходящими к реке. Потом появился мой друг, доктор Грин, составить мне соседство и в тихом месте производить свои научные изыскания. Он, знаете ли, писал книгу, как приручать животных - кошек, собак, своих любимых мартышек, а моя дочь, она очень любит зверей, немного помогала ему. Оглядываясь назад, скажу, что для нас, старых приятелей, время это было счастливым; возможно, потому, что оно было спокойное. И тут, казалось бы по случайности, одиночество наше прервали, и начались несчастья, приведшие к трагедии. Начать с того, что молодой художник по имени Альберт Аире снял соседний дом, хотя и нужен он ему был всего-то как пристанище, где можно хранить вещи, поскольку сам он странствовал по всей стране, рисуя эскизы. Как вы сейчас увидите, очень важно, что он решил отправиться на следующее же утро в одно из своих путешествий и нам об этом сказал. Понимаете, мы не |
|
|