"Гильберт Кийт Честертон. Необычайная сделка жилищного агента [цикл о Брауне]" - читать интересную книгу автора

недвижимости, как на разносчика реклам или на шотландского
горца.
Простояли мы секунд сорок, но странный старый человечек
на нас не смотрел. Правда, и мы на него не смотрели, при
всей его странности. Мы, как и он, смотрели на хорька,
ползавшего по конторке.
Молчание нарушил Руперт. Сладким и стальным голосом,
который приберегался для самых важных случаев, а
репетировался в спальне, он произнес:
- Мистер Монморенси, надеюсь?
Человечек вздрогнул, удивленно и кротко поглядел на нас,
взял хорька за шкирку и сунул в карман. После чего виновато
выговорил:
- Простите?
- Вы жилищный агент? - осведомился Руперт.
К великой его радости, человечек вопросительно взглянул
на Кийта.
- Вы агент или нет? - заорал Руперт так, словно
спрашивал: "Вы громила?"
- Да... о, да!.. - ответил тот с нервной, почти
кокетливой улыбкой. - Именно жилищный агент! Да, да.
- Так вот, - с ехидной мягкостью сказал Руперт, -
лейтенант Кийт хочет с вами потолковать. Мы пришли сюда по
его просьбе.
Лейтенант, мрачно молчавший, заговорил:
- Я пришел, мистер Монморенси, по поводу моего дома.
- Да, да, - откликнулся жилищный агент, барабаня по
конторке, - все готово, сэр. Я все выполнил... это...
ну...
- Хорошо, - оборвал его Кийт, словно выстрелил из ружья.
- Не беспокойтесь. Сделали все - и прекрасно.
И он резко повернулся к дверям.
Мистер Монморенси, немыслимо жалобный, что-то забормотал,
потом решился:
- Извините, мистер Кийт... я спрошу... я не совсем
уверен. Отопительные приборы там есть... но зимой... на
такой высоте...
- Нельзя много ждать? - оборвал его лейтенант. - Ну,
конечно, я и не буду. Все в порядке, мой дорогой. Вы не
беспокойтесь, - и он взялся за ручку.
- Мне кажется, - с сатанинской вкрадчивостью произнес
Руперт, - мистер Монморенси хочет еще что-то сказать.
- Я про птиц, - в отчаянии воскликнул агент. - Что с
ними делать?
- Простите? - в полном недоумении выговорил Руперт.
- Как насчет птиц? - повторил Монморенси.
Бэзил, стоявший до сей поры спокойно или, точнее, тупо,
как Наполеон, внезапно поднял львиную голову.
- Прежде, чем вы уйдете, лейтенант, - спросил он, -
скажите, что будет с птицами?