"Гилберт Кийт Честертон. Перелетный кабак" - читать интересную книгу автора

корабля. Однако су-у-удно это называлось "Соединенное королевство"...
Его ученица - не сидевшая, правда, у его ног, а нависшая над его
головой - звонко крикнула, оглашая пустые пески:
- Как зовут капитана?
Старичок шарахнулся от нее, уставившись ей в лицо совиным взором.
Часами он говорил, как бы обращаясь к толпе, но сильно растерялся, увидев,
что у него есть слушатель. Кроме девушки и турка на всем берегу не было ни
одной души, если не считать чаек. Солнце утонуло, лопнув напоследок, как
лопнул бы алый апельсин, но
низкие небеса были еще озарены кроваво-красным светом. Этот запоздалый
свет обесцветил красную феску и зеленый зонтик; но темная фигурка на фоне
моря и неба была все такой же, хотя и двигалась больше.
- Как зовут капитана? - переспросил старик.- Кажется... кажется Дэлрой.
Но я хочу вам сказать, хочу объяснить, что поборник истины найдет
необходимую связь. Мистер Пэмф сообщил мне, что он убирает и украшает свое
заведение отчасти потому, что вышеупомянутый капитан, служивший, насколько я
понял, в каком-то маленьком флоте, скоро возвращается. Заметьте, друзья мои,
- сказал он чайкам, - что ум, привыкший мыслить логически, найдет смысл и
здесь.
Он сказал это чайкам, потому что девушка, взглянув на него сияющими
глазами, еще сильнее оперлась о перила, а потом растаяла в сумерках. Когда
замолк звук ее шагов, ничто не нарушало тишины, кроме слабого, но могучего
бормотанья вод, редких птичьих криков и бесконечного монолога.
- Заметьте, - продолжал старичок, так рьяно взмахнув зонтом, словно то
было зеленое знамя пророка, а потом вонзая его в песок, как вонзал его
буйный предок колья своего шатра, - заметьте, друзья мои, поразительную
вещь! Вас удивило, вас поразило, вас озадачило, как вы бы сказали, что в
словах "старый корабль" нет ничего восточного. Но я спросил, откуда
возвращается капитан, и мистер Пэмф со всей серьезностью ответил мне: "Из
Ту-у-урции". Из Ту-у-урции! Из ближайшей страны правоверных! Мне скажут, что
это не наша страна. Но не все ли равно, откуда мы, если мы несем райскую
весть? Мы несем ее под грохот копыт, нам некогда остановиться. Наша весть,
наша вера, одна из всех вер на свете, пощадила, как вы бы сказали,
целомудрие разума. Она не знает людей выше пророка и почитает одиночество
Божье.
Он снова распростер руки, как бы обращаясь к миллионной толпе, один на
темном берегу.


Глава 2
КОНЕЦ МАСЛИЧНОГО ОСТРОВА

Огромный дракон, который охватил лапами весь земной шар, меняет цвета,
подобно хамелеону. У Пэбблсвика он бледно-зеленый, у Ионийских островов
становится густо-синим. Один из бесчисленных островков - даже не островок, а
плоская белая скала на лазурной глади - назывался Масличным, не потому, что
там было много олив, но потому, что по прихоти почвы и климата две или три
оливы разрослись до немыслимых размеров. Даже на самом жарком юге эти
деревья редко бывают выше небольшого грушевого дерева; но три оливы,
украшавшие бесплодный островок, можно было бы принять, если бы не их форма,