"Гилберт Кийт Честертон. Грехи графа Сарадина" - читать интересную книгу автора

- Не из плоти была рука с этим молотком,- глухо сказал кузнец,- по-вашему
говоря, он сам умертвился.
Уилфрид подался к нему, и глаза его вспыхнули.
- Это как же, Барнс,- съязвил сапожник,- ты что же, думаешь, молот сам его
пристукнул?
- Смейтесь и насмехайтесь,- выкрикнул кузнец,- смейтесь,
священнослужители, даром что вы же по воскресеньям повествуете, как
Господь сокрушил Сеннахирима. Он во всяком дому, и призрел мой дом, и
поразил осквернителя на пороге его. Поразил с той самой силою, с какою Он
сотрясает землю.
- Я сегодня грозил Норману громом небесным,- сдавленно проговорил Уилфрид.
- Ну, этот подследственный не в моем ведении,- усмехнулся инспектор.
- Зато вы в Его ведении,- отрезал кузнец,- не забывайте об этом.- И пошел
в дом, обратив к собравшимся могучую спину.
Потрясенного Уилфрида заботливо взял под руку отец Браун.
- Уйдемте куда-нибудь с этого страшного места, мистер Боэн,- говорил он.-
Покажите мне, пожалуйста, вашу церковь. Я слышал, она чуть ли не самая
древняя в Англии. А мы, знаете,- он шутливо подмигнул,- интересуемся
древнеангликанскими церквами.
Шуток Уилфрид не ценил и шутить не умел, но показать церковь согласился
охотно: он рад был поговорить о красотах готики с человеком, понимающим в
ней все-таки побольше, чем сектант-кузнец и сапожник-атеист.
- Да-да,- сказал он,- пойдемте, вот здесь.
Он повел отца Брауна к высокому боковому крыльцу, но едва тот поставил
ногу на первую ступеньку, как кто-то взял его сзади за плечо. Отец Браун
обернулся и оказался лицом к лицу с худым смуглым доктором, который глядел
темно и подозрительно.
- Вот что, сэр,- резко сказал врач,- вид у вас такой, будто вы тут кое в
чем разобрались. Вы что же, позвольте спросить, решили помалкивать про
себя?
- Понимаете, доктор,- дружелюбно улыбнулся отец Браун,- есть ведь такое
правило: не все знаешь - так и молчи, тем более что в нашем-то деле
положено молчать, именно когда знаешь все. Но если вам кажется, что я
обидел вас или не только вас своими недомолвками, то я, пожалуй, -сделаю
вам два очень прозрачных намека.
- Слушаю вас,- мрачно откликнулся врач.
-Во-первых,- сказал отец Браун,- это дело вполне по вашей части. Никакой
мистики, сплошная наука. Кузнец не в том ошибся, что преступника настигла
кара свыше,- это-то да, только уж никаким чудом здесь и не пахнет. Нет,
доктор, никакого особого чуда здесь нет, разве что чудо - сам человек, его
непостижимое, грешное, дерзновенное сердце. Череп-то раздробило самым
естественным образом, по закону природы, ученые его на каждом шагу
поминают. Доктор пристально и хмуро глядел на него.
- Второй намек? - спросил он.
- Второй намек такой,- сказал отец Браун.- Помните: кузнец, он в чудеса-то
верит, а сказок дурацких не любит - как, дескать, его молот полетит, раз
он без крыльев?
- Да,- сказал доктор.- Это я помню.
- Так вот,- широко улыбнулся отец Браун,- эта дурацкая сказка ближе всего
к правде.