"Г.К.Честертон. Наполеон Ноттингхильский" - читать интересную книгу автора

Лорд-мэр Северного Кенсингтона, преуспевающий сукнодел, прислал краткую
деловую записку, точно жалобу в железнодорожную компанию: он извещал, что
постоянное сопровождение приставленных к нему алебардщиков в ряде случае
чревато неудобствами. Так, лично он без труда садится в омнибус, следующий в
Сити, алебардщики же испытывают при этом затруднения - с чем имею честь
кланяться и т. д.
Лорд-мэр Шепердс-Буша сетовал от лица супруги на то, что в кухне все
время толкутся посторонние мужчины.
Монарх с неизменным удовольствием выслушивал сообщения о подобных
неурядицах, вынося милостивые, истинно королевские решения; однако он
совершенно категорически настаивал, дабы жалобы приносились ему с полною
помпой - с алебардами, плюмажами, под звуки труб - и лишь немногие сильные
духом осмеливались выдерживать восторги уличных мальчишек.
Среди таковых выделялся немногословный и деловой джентльмен --
правитель Северного Кенсингтона, и долго ли, коротко, а довелось ему
обратиться к королю по вопросу не столь частному и даже более насущному,
нежели размещение алебардщиков в омнибусе. На долгие годы этот великий
вопрос лишил покоя и сна всех подрядчиков и комиссионеров от Шепердс-Буша до
Марбл-Арч, от Уэстборн-Гроув до кенсингтонской Хай-стрит. Я говорю,
разумеется, о грандиозном замысле реконструкции Ноттинг-Хилла, разработанном
под началом мистера Бака, хваткого северокенсингтонского текстильного
магната, и мистера Уилсона, лорд-мэра Бейзуотера. Планировалось проложить
широченную магистраль через три района, через Западный Кенсингтон, Северный
Кенсингтон и Ноттинг-Хилл, соединив тем самым Хаммерсмитский Бродвей с
Уэстборн-Гроув. Десять лет потребовалось на сговоры и сделки, куплю-продажу,
запугивания и подкупы, и к концу десятилетия Бак, который занимался всем
этим чуть ли не в одиночку, выказал себя подлинным хозяином жизни,
великолепным дельцом и поразительным предпринимателем. И вот, как раз когда
его завидное терпение и еще более завидное нетерпение увенчались успехом,
когда рабочие уже рушили дома и стены, пролагая хаммерсмитскую трассу,
возникло внезапное препятствие, ни сном ни духом никому не чудившееся,
препятствие маленькое и нелепое, которое, точно песчинка в смазке,
затормозило весь грандиозный проект; и мистер Бак, сукнодел, сердито
облачившись в свои официальные одежды и призвав с зубовным скрежетом своих
алебардщиков, поспешил на прием к королю.
За десять лет король не пресытился дурачеством. Все новые и новые лица
глядели на него из-под когда-то нарисованных плюмажей - пастушьего
убранства Шепердс-Буша или мрачных клобуков Блэкфрайерз-роуд. И аудиенцию,
испрошенную лорд-мэром Северного Кенсингтона он предвкушал с особым
наслаждением - ибо, говаривал он, "по-настоящему оцениваешь всю пышность
средневековых одеяний, лишь когда те, кто облекся в них поневоле, очень
сердиты и сверхделовиты".
Мистер Бак отвечал обоим условиям. По мановению короля распахнулись
двери приемной палаты, и на пороге появился лиловый глашатай из краев
мистера Бака, изукрашенный большим серебряным орлом, которого король даровал
в герб Северному Кенсингтону, смутно памятуя о России: он твердо стоял на
том, что Северный Кенсингтон - это полуарктическая провинция королевства.
Глашатай возвестил, что прибывший оттуда лорд-мэр просит королевской
аудиенции.
- Мэр Северного Кенсингтона? - переспросил король, изящно