"Г.К.Честертон. Честный шарлатан" - читать интересную книгу автора

Дун, тоже подписал заключение.
- Дун! - закричал Джадсон, и голос его зазвенел неописуемым презрением.
- Дун подпишет что угодно. Дун скажет что хотите. Дун давно выжил из ума. Он
написал одну книгу, когда я ходил в школу, о ней растрезвонили, и с тех пор
он не прочитал ни строчки. Я видел у него кипы книг - все не разрезаны. Его
болтовня о доисторическом человеке допотопней мамонта. Да ни один ученый
теперь не верит в его древесных людей! Господи, Дун! Это мне было раз
плюнуть. Польстил ему, приплел его теорию и стал говорить непонятно -
спросить он не смел. Очень интересный метод. Поновей психоанализа.
- Тем не менее, - сказал Харрингтон, - Дун подписал ту бумагу, и теперь
не обойтись без его подписи.
- А, ладно! - крикнул пылкий Джадсон, строча что-то на листке. - Уломаю
как-нибудь.
- Я бы хотел с вами пойти, - сказал сыщик.
Едва поспевая за нетерпеливым врачом, они довольно быстро добрались до
величественного дома, где уже побывал наш герой, и не без интереса послушали
беседу с величественным хозяином. Теперь, войдя в курс дела, они смогли
оценить уклончивость прославленного ученого и напористость еще не
прославленного. По-видимому, Дун решил, что умнее согласиться. Он небрежно
взял вечное перо и подписал бумагу левой рукой.

ЭПИЛОГ В САДУ

Две недели спустя Уолтер Уиндраш гулял в своем любимом саду, улыбаясь и
покуривая, словно ничего не случилось. В этом и состояла тайна Уиндраша,
которая была не под силу ни врачам, ни законникам. Эту загадку не разгадал
бы ни один сыщик.
Старого поэта выставили чудищем перед самым близким человеком. Его
дочери доказывали, что он обезьяна и маньяк, а позже - что он безжалостный
убийца, построивший всю свою жизнь на сокрытом злодеянии. Он прошел через
все гнуснейшие муки и ждал еще более гнусных. Он узнал, что его частный рай
- место преступления, а друг способен поверить в его виновность. Он побывал
в сумасшедшем доме. Он чуть не угодил на виселицу. Но все это, вместе
взятое, значило для него много меньше, чем форма и цвет огромного утреннего
облака, выплывавшего на востоке, и внезапный щебет птиц в ветвях
многострадального дерева. Одни сказали бы, что его душа мелка для таких
трагедий; другие, видевшие зорче, сказали бы, что слишком глубока. Быть
может, инспектор Брэндон все же не совсем разобрался в чудовище, именуемом
гением.
Но недолго он гулял один: вскоре к нему присоединился его друг, молодой
врач, весьма смущенный и хмурый.
- Вот что, - сказал доктор Джадсон, еще не утративший мрачной прямоты.
- Конечно, мне есть чего стыдиться в этом деле. Но, честное слово, не
понимаю, как вы можете тут гулять.
- Милый мой друг, и это вы - холодный человек науки! - беспечно ответил
Уиндраш. - Вы просто погрязли в предрассудках! Вы прозябаете в средневековой
тьме! Я - только бедный, непрактичный мечтатель, но, поверьте, я вижу
дневной свет. Да я и не терял его даже в том уютном санатории, куда вы меня
послали. Мне там было хорошо. А сумасшедшие... Что ж, я пришел к выводу, что
они нормальней, чем мои друзья на воле.