"Г.К.Честертон. Охотничьи рассказы" - читать интересную книгу автора

другом.
- Оуэн, - быстро сказал он, - жаль, что ты уходишь. Ты правда спешишь?
- Да, - серьезно ответил Гуд. - Мое дело очень важное. - Углы его рта
дрогнули. - Понимаешь, женюсь.
- О, черт! - воскликнул полковник.
- Спасибо за поздравления, - сказал ехидный Гуд. - Да, я серьезно
обдумал. Я даже решил, на ком женюсь. Она знает, ее предупредили.
- Прости, - растерянно сказал Крейн, - конечно, я тебя поздравляю, а
ее - еще больше. Я очень рад. Понимаешь, я просто удивился. Не потому...
- А почему? - спросил Гуд. - Наверное, ты думал, что я останусь старым
холостяком? Знаешь, я понял, что дело тут не в годах. Такие, как я,
старятся по собственной воле. В жизни куда больше выбора и меньше
случайностей, чем думают нынешние фаталисты. Для некоторых судьба сильнее
времени. Они не потому холосты, что стары; они стары, потому что холосты.
- Ты не прав, - серьезно сказал Крейн. - Я удивился не этому. Я совсем
не вижу ничего странного... скорее, наоборот... как будто все правильней, чем
думаешь... как будто... в общем, я тебя поздравляю.
- Я скоро тебе все расскажу, - сказал Гуд. - Пока важно одно: из-за
нее я это сделал. Я совершил невозможное, но поверь - невозможнее всего она
сама.
- Что же, не буду тебя отрывать от столь невозможного дела, -
улыбнулся Крейн. - Право, я очень рад. До свидания.
Трудно описать, что он чувствовал, взирая сзади на квадратные плечи и
рыжую гриву гостя. Когда он повернулся и поспешил к гостье, все стало
каким-то новым, неразумным и легким. Он не мог бы сказать, в чем тут связь,
он даже не знал, есть ли она вообще. Полковник был далеко не глуп, но
привык глядеть на вещи извне; как солдаты или ученые, он редко в себе
копался. И сейчас он не совсем понял, почему все так изменилось. Конечно,
он очень любил Гуда, но любил и других, и они женились, а садик оставался
прежним. Будь тут дело в дружбе, он скорее беспокоился бы, не ошибся ли его
друг, или ревновал бы к невесте. Нет, причина была иная, не совсем
понятная, и непонятного становилось все больше. Мир, где коронуют себя
капустой и женятся очертя голову, казался новым и странным, и нелегко было
понять живущих в нем людей - в том числе самого себя. Цветы в кадках стали
яркими и незнакомыми, и даже овощи не огорчали его воспоминанием. Будь он
пророком или ясновидящим, он увидел бы, как зеленые ряды капусты уходят за
горизонт, словно море. Он стоял у начала повести, которая не закончилась,
пока зеленый пожар не охватил всю землю. Но он был человеком дела, а не
пророком и не всегда понимал, что делает. Он был прост, как древний герой
или патриарх на заре мира, не знавший, как велики его деяния. Сейчас он
чувствовал, что занялась заря - и больше ничего.
Одри Смит стояла довольно близко - ведь, провожая гостя, Крейн отошел
недалеко, - но он увидел ее в зеленой рамке сада, и ему показалось, что ее
платье еще синее от дали. А когда она заговорила, ее голос звучал иначе -
приветливо и как бы издалека, словно она окликает друга. Это растрогало его
необычайно, хотя она только и сказала:
- Где ваша старая шляпа?
- Она уже не моя, - серьезно ответил он. - Пришлось, ничего не
поделаешь. Кажется, пугало в ней ходит.
- Пойдемте посмотрим на пугало! - воскликнула она.