"Г.К.Честертон. Охотничьи рассказы" - читать интересную книгу автора

Он повел ее в огород и показал его достопримечательности - от Арчера,
важно опиравшегося на лопату, до божка, ухмылявшегося у края грядки.
Говорил он все торжественней и не понимал ни слова.
Наконец она рассеянно, почти грубо прервала его, но ее карие глаза
смотрели ясно и радостно.
- Не говорите вы так! - воскликнула она. - Можно подумать, что мы в
глуши. А это... это просто рай... У вас так красиво...



Именно тогда потерявший шляпу полковник потерял и голову. Темный и
прямой на причудливом фоне огорода, он в самой традиционной манере
предложил даме все, чем владел, включая капусту и пугало. Когда он называл
капусту, смешное воспоминание бумерангом возвратилось к нему и стало
возвышенным.
- И лишнего тут много, - мрачно заключил он. - Пугало, и божок, и
глупый человек, опутанный условностями.
- Особенно когда выбирает шляпу, - сказала она.
- Боюсь, это исключение, - серьезно возразил он. - Вы редко такое
увидите, у меня очень скучно. Я полюбил вас, иначе не мог, но вы - из
другого мира, где говорят, что думают, и не понимают ни наших умолчаний, ни
наших предрассудков.
- Да, мы наглые, - признала она, - и вы простите меня, если я скажу,
что думаю.
- Лучшего я не заслужил, - печально ответил он.
- Я тоже, кажется, вас полюбила, - спокойно сказала она. - Не знаю,
при чем тут время. Вы самый поразительный человек, какого я видела.
- Господи помилуй! - почти беспомощно воскликнул он. - Боюсь, вы
ошибаетесь. Что-что, а на оригинальность я никогда не претендовал.
- Вот именно! - подхватила она. - Я видела очень многих людей,
претендующих на оригинальность. Конечно, они готовы одеться в капусту. Они
бы и в тыкву залезли, если бы могли. Они бы ходили в одном салате. Ведь они
это делают ради моды, неумолимой богемной моды. Отрицание условностей - их
условность. Я и сама так могу, это очень занятно, но я всегда распознаю
смелость и силу. У них все зыбко, все бесформенно. А поистине сильный может
создать форму и разбить ее. Тот, кто жертвует ради слова двадцатью годами
условности - настоящий человек и властелин судьбы.
- Какой там властелин! - сказал Крейн. - Интересно, когда же я
перестал владеть своей судьбой - вчера или вот сейчас?
Он стоял перед ней, как рыцарь в тяжелых доспехах. Да, этот старый
образ тут очень уместен. Все стало так непохоже на то, чем он прежде жил,
на рутину его бесконечных будней, что дух его не сразу взорвал броню. Если
бы он поступил, как поступает в такую минуту всякий, он не мог бы испытать
высшей радости. Он был из тех, для кого естественен ритуал. Почти
неуловимая музыка его души напоминала не пляску, а чинный старинный танец.
Не случайно он создал этот сад, и выложенный камнем пруд, и высокую живую
изгородь. Полковник склонился и поцеловал даме руку.
- Как хорошо! - сказала она. - Вам не хватает парика и шпаги.
- Простите, - сказал он. - Ни один современный мужчина не достоин вас.
Надеюсь, я все-таки не совсем современный.