"Г.К.Честертон. Человек, о котором нельзя говорить ("Парадоксы мистера Понда")" - читать интересную книгу автора

подавляют ее. Они просто взбесились. Не думаю, что премьер-министру нравится
подавлять, но министр внутренних дел - сущий дьявол, и он свое возьмет. Во
всяком случае, завтра в редакцию ворвется полиция, и это, может быть,
последний выпуск.
Маркус оказался пророком, если говорить о следующем утре. Видимо, был
подготовлен очередной выпуск - но распространить его не удалось, полиция
захватила все экземпляры. Одетые в черное буржуа, сидящие у кафе, остались
незапятнанными; только в углу у пожарного крана, под вьющимися растениями,
сидел мсье Луи, читая свой экземпляр кроваво-алой листовки и не внемля
переменам. Некто косился в его сторону - и Понд приметил за ближним столиком
мистера Хасса, книготорговца, в черном цилиндре и при белых бакенбардах,
поглядывающего с колючим подозрением на того, кто читал красный листок.
Маркус и Понд уселись за свой обычный столик; и тут же, сразу мимо
стремительно промаршировал отряд полицейских, очищая улицы. С ними шагал,
еще стремительнее, приземистый, квадратный мужчина с надменными усами, в
каком-то мундире, размахивая зонтиком, словно саблей. Это был знаменитый и в
высшей степени воинственный доктор Кох, министр внутренних дел; он
предводительствовал полицейским рейдом, и его выпученные глаза моментально
отметили алое пятно в углу переполненного кафе. Он встал перед мсье Луи и
заорал, как на параде:
- Запрещено читать листовки! Там прямой призыв к преступлению!
- Как же, - любезно спросил мсье Луи, - как же я могу обнаружить столь
печальный факт, если их не прочитаю?
Что-то в его вежливом тоне взбесило министра. Указывая на него зонтом,
он завопил:
- Вас арестуют! Вас могут выслать! Вы знаете почему? Не из-за этого
бреда. Вам не нужен клочок красной бумаги, чтобы отличаться от приличных
граждан.
- Поскольку мои грехи - как багряное, - сказал незнакомец, мягко
склонив голову, - мое присутствие здесь и впрямь опасно. Отчего бы вам не
арестовать меня?
- Вы только и ждете, не арестуем ли мы вас, - злобно сказал министр. -
Во всяком случае вам не арестовать нас и целый социальный механизм. Неужели
вы думаете, что мы позволим этому ржавому гвоздю остановить колесо
прогресса?
- Неужели вы думаете, - сурово спросил другой, - что все колеса вашего
прогресса сделали хоть что-то, кроме того, конечно, что давили бедняков?
Нет, я не имею чести быть одним из граждан вашего государства; одним из тех
счастливых, радостных, сытых, благополучных граждан, которых вы морите
голодом. Но я и не подданный другого государства, и у вас будут особые
трудности, если вы хотите выслать меня на родину.
Министр яростно шагнул вперед - и остановился, а потом, крутя усы,
словно позабыл о самом существовании собеседника и отправился догонять
полицию.
- Кажется, тут немало тайн, - сказал мистер Понд своему другу. -
Во-первых, почему его надо выслать? Во-вторых, почему его выслать нельзя?
- Не знаю, - сказал Маркус и поднялся, чопорно нахмурившись.
- Я как будто начинаю догадываться, кто он такой, - сказал мистер Понд.
- Да, - мрачно сказал Маркус, - а я начинаю догадываться, чем он занят.
Догадка не из приятных. - Он резко пошел прочь от столика и одиноко зашагал