"Г.К.Честертон. Ужасный трубадур ("Парадоксы мистера Понда")" - читать интересную книгу автора

проводил в моем доме.
Вам будет понятно, почему я не хотел бы говорить об этом деле; то, что
он был в коротком отпуске, привносило какую-то нервозность в его бурное
ухаживание за моей дочерью. Некоторые считают, что женщины не обращают на
это особого внимания, но я предпочел бы не допускать лишних предположений.
Нам следует заниматься исключительно фактами, а они таковы.
Однажды вечером, в сумерках после захода солнца, мы с доктором
прогуливались у меня в саду, а вскоре присоединился к нам и Альберт Айрс. Я
как раз приглашал моего друга Грина заглянуть к нам и составить нам компанию
за обедом, но он был утомлен научными трудами, казался бледным, усталым и от
приглашения уклонился несколько сухо и рассеянно. Я даже подумал, что он
заболел. - Он вообще не очень здоров и не может ходить слишком долго, -
неожиданно вмешался мистер Понд. - Помните, что он - калека.
Присутствующие перевели на него взгляд, как будто не видели смысла в
его замечании, но следующие слова, весьма миролюбивые, привели их в полное
замешательство.
- Ключ к тайне в том, что доктор Грин - калека.
- С подобными предположениями я не согласен, они необдуманны, -
отрывисто произнес викарий. - Но я продолжу и поведаю вам, что же случилось
на самом деле. Вы убедитесь, что это никак не связано с хромотой доктора
Грина.
Прогуливаясь по саду, мы задержались под гигантским вьюном,
поднимавшимся из клумбы прямо к балкону, и Айрс как раз обратил наше
внимание на его мощь и великолепие, когда все мы ужасно испугались. Вьюн на
наших глазах затрясся и заколебался, как огромная змея, заволновались
листья, вся крона сотряслась, словно началось маленькое землетрясение,
невероятное в спокойном саду. Затем появились длинные, просто великаньи
ноги, качавшиеся над нашими головами. Капитан Гэхеген, промахнувшись с
последней опорой, спрыгнул на мощеную дорожку и, широко улыбаясь, предстал
перед нами.
- Умоляю, простите меня, - сказал он, - я наношу дневной визит. Я зашел
на чай, точнее сказать, запрыгнул на чай, и теперь только выпрыгнул.
Я ответил, возможно, несколько прохладно, что всегда рад посетителям,
но они обыкновенно входят через парадную дверь. А он спросил, и довольно
вызывающе, неужели мне непонятна поэтичность Ромео и романтика лазанья на
балкон. Я предпочел не отвечать, но мой друг, доктор Грин, смотрел на вьюн
со странным любопытством, что, скорее, было некоей причудой, он ведь
пристрастен к ботанике, после чего с тонкой язвительностью произнес: "Не
насмешка ли над Ромео, что на балкон может залезть такое растение?.. Вряд ли
увидишь, как оно звонит в колокольчик и входит в парадную дверь. Когда не
классифицируешь, умение лазать - не самый надежный признак. В делах природы
надо двигаться вниз, чтобы попасть наверх".
- Так я и думал! - сказал мистер Понд.
- Нелепым этим приключением сильнее всех раздражен был художник по
фамилии Айрс, - продолжал викарий. - Слова его прозвучали вызывающе, когда
он хладнокровно сказал: "Что ж, взобраться здесь так же просто, как по
большой зеленой лестнице. Я сам с этим справлюсь, если до того дойдет".
И тут я впервые понял, в подобных делах я не слишком скор в мыслях, что
Гэхеген смотрит на него во все глаза и отвечает резко: "Надо ли понимать,
что до этого дойдет?" И тут оба они друг на друга уставились, и я впервые