"Ольга Чигиринская. Сердце меча " - читать интересную книгу автора

параллельно плоскости эклиптики. Мы сумели, а этот бедолага, видно, нет. Так
что, миледи, нам предстоит неделя спасательных работ. Черепашьим ходом
дотрюхаем денька за два, еще сутки потратим на разведку, и сколько
получится - на дело, потом двое суток возвращения на курс, и сутки я
оставляю про запас, на всякий случай.
- Что требуется от меня? - спросила Констанс. - Согласие на задержку в
пути? Я согласна.
- Нет, миледи, - покачал головой капитан. - Я вашего согласия не
спрашиваю, потому что по гражданскому уставу на корабле я первая и последняя
власть во время рейса. Я вас просто в известность ставлю.
Леди Констанс улыбнулась.
- Скажите, капитан, а если бы я властью доминатрикс потребовала у вас
не менять курса и продолжать путь, не оказывая помощи?
- Я бы ослушался, миледи. А уж после принял от вас такое наказание,
какое вы изволили бы наложить. Навряд ли оно было бы хуже, чем тьма вечная,
где плач и скрежет зубовный, а ведь Господь наш сказал, что если кто пройдет
мимо ближнего, просящего о помощи, то как раз туда он и отправится. Или мы
не православные?
- Обидно будет, - сказал негромко Джез, - если окажется, что всех людей
с этой жестянки давно сняли, просто какой-то муд... мудрец забыл сигнал
отключить.
- Нет, - усталым голосом сказал Майлз. - Там есть живые.
Никто не спросил, откуда он это знает. Майлз в таких вещах никогда не
ошибался.

* * *

До Дика Суны наконец-то дошло, что он влюблен.
Не то чтобы он был глуп или душевно холоден - просто ему было не с чем
сравнивать. Если бы его спросили, любит ли он кого-нибудь, он бы без
колебаний ответил, что любит Бога, коммандера Сагару, своего капитана и
Майлза и вообще всех друзей. Если бы при этом уточнили, любит ли он женщину,
и не в том смысле, что Деву Марию - он бы после некоторого раздумья назвал
леди Констанс, хотя она в его личной иерархии была всего лишь на одну
ступеньку ниже Девы. Проведя последние три года жизни среди космоходов, он
много знал и о той любви, которую предлагала синеволосая Веспер, но одна
любовь и другая никак не соприкасались: первая была наилучшим уделом души,
вторая - вещью недостойной настоящего мужчины, потому что в этом случае люди
использовали друг друга, чтобы получить деньги в обмен на удовольствие, а
Дик с детства затвердил, что использовать других - подло, а позволять
использовать себя - глупо. Конечно же, он знал и о том, что Бог
благословляет браки, и о святости супружеской любви. Из Катехизиса.
Единственный брак, который он наблюдал вблизи - брак мастера и мистресс
Хару - полностью соответствовал как этому, так и книжным представлениям,
почерпнутым из "Хэйкэ" или жития святого Джона и Эдит: наивысшим выражением
супружеской любви была взаимная преданность и верность, хранимая на том и на
этом свете. Но Шекспир искривил пространство, подобно Лобачевскому, и
параллельные прежде прямые любви духовной и телесной пересеклись. Герои
Шекспира говорили о любви теми же словами, что и девушки, подобные Веспер -
и все же говорили о той любви, которую Катехизис называл святой. И