"Ольга Чигиринская. Сердце меча " - читать интересную книгу автора

оказалось, соленые шутки пристали ей точно так же, как святость.
И Дик, и Бет последние годы были лишены общения со сверстниками другого
пола, а значит - и минимального опыта, но теорию получали из разных рук:
Дик - от прожженных космоходов, чьи откровения только утвердили его в мысли,
что блуд - жуткая гадость, а Бет - из болтовни вавилонских девчонок,
которые, по их словам, на каникулах успели попробовать и то, и это, да из
любовных романчиков настоящего и прошлого. Ей практика представлялась
несколько иначе, чем ему, а он этого знать не мог, а если бы и знал - не
поверил бы, так как его влюбленное сознание уже успело наделить Бет всеми
мыслимыми добродетелями.
Он не мог расценить внезапно подаренный поцелуй иначе как признание в
тех же самых чувствах. Будь он хоть немного опытнее или имей чуть больше
склонности к рефлексии, он бы понял, что тут все одновременно и проще, и
сложнее, чем кажется на первый взгляд. Юноша и девушка тех лет, когда пол
впервые во весь голос заявляет о себе, запертые в тесном пространстве
корабля, в некотором роде обречены пережить влюбленность. Взрослые, надо
сказать, прекрасно это понимали, и до приступа, случившегося с Джеком у юной
пары не было возможности остаться наедине. Но когда болезнь свалила
маленькую дуэнью с ног, и всеобщее внимание сосредоточилось на малыше, все
произошло само собой:
- Когда рукою недостойной грубо
Я осквернил святой алтарь - прости.
Как два смиренных пилигрима, губы
Лобзаньем смогут след греха смести.
- Любезный пилигрим, ты строг чрезмерно
К своей руке: лишь благочестье в ней.
Есть руки у святых: их может, верно,
Коснуться пилигрим рукой своей.
- Даны ль уста святым и пилигримам?
- Да, - для молитвы, добрый пилигрим.
- Святая! Так позволь устам моим
Прильнуть к твоим - не будь неумолима.
- Не двигаясь, святые внемлют нам.
- Недвижно дай ответ моим мольбам.
Твои уста с моих весь грех снимают.
-Так приняли твой грех мои уста?
- Мой грех... О, твой упрек меня смущает!
Верни ж мой грех.
- Вина с тебя снята.
Проблема Ричарда Суны была еще и в том, что он был человеком действия.
Трагедию Шекспира он прочел одним духом, за время отдыха, положенного ему
после прыжка. А потом задумался. Ромео поначалу показался ему плаксой и
размазней, но потом, когда он быстро заключил с Джульеттой брак и убил
Тибальда, Дик переменил свое мнение - Ромео в его глазах стал парнем
решительным, даже слишком. Финал трагедии ему, само собой, не понравился,
хотя и не особенно шокировал - двойное самоубийство влюбленных было в
нихонской культуре темой традиционной, и единственное, что мог бы вменить
предок-язычник Ромео в вину - это недостаточно мужской способ свести счеты с
жизнью.
Впервые Дик серьезно подумал, что монахом может и не стать. При мысли о