"Мейвис Чик. Любовник тетушки Маргарет " - читать интересную книгу автора

ухватил этот дух прелестной невинности и запечатлел на бумаге.

Глава 6

Грязнуля Джоан не торопится, подумала я.
И тут она вошла. Все те же жиденькие светлые волосы, прядь которых,
словно свесившаяся наискосок занавеска, прикрывает один глаз. Готовая
вот-вот сделать мах - махом я называла ее привычку время от времени резким
движением головы откидывать эту вечно нависающую прядь назад: хоп - и
voila! - оба глаза появляются на лице, но только на мгновение, прядь тут же
падает обратно, снова превращая ее в циклопа. Но в этот краткий миг
освобождения, пока оба глаза доступны взору и взирают сами, наблюдатель - в
данном случае я - испытывает такое облегчение, такую радость, что столь
стремительная утрата этой радости едва ли не вгоняет в депрессию.
Для обсуждения подробностей у меня не было настроения. Пронизывающий
утренний холод на пристани пробрал меня до самых моих "старушечьих костей",
как я их - предательски - мысленно называла. Я ждала, надраивая стекло,
которое предстояло вставить в раму и закрепить. В самом этом процессе
заключено нечто, свойственное ожиданию: медленный ритм однообразных
движений, молчание...
- Привет, Джоан, - сказала я.
- Привет, - без всякого выражения отозвалась она. - Благополучно
проводили Сасси?
- Да. - Мои движения стали кругообразными.
- Хорошо, - так же безразлично обронила она. Мне ничего не оставалось,
как совершить непоправимый шаг, спросив:
- Ну, как дела?
В ожидании ответа, отлично зная если не его суть, то тон, каким все
будет высказано, я думала: должна же она хоть когда-нибудь мыть эти свои
чертовы волосы - но когда? Что же ей, стремглав лететь домой в пятницу
вечером, совать голову под душ, все выходные ходить чистенькой, сияющей и
очаровательной только для того, чтобы в понедельник, по возвращении сюда,
снова превратиться в туже пыльную мышь с засаленными волосами? Она работала
у меня с тех пор, как окончила школу, то есть более десяти лет, и за все это
время я не припомню ни единого случая - я с еще большим остервенением
принялась тереть стекло, - когда бы от ее волос пахло шампунем и они
блестели. Кроме нее у меня служил еще Рэг, выполнявший почти все столярные
работы. У него косил глаз. Неужели мне на роду написано быть окруженной
уродством? Неужели я обречена выслушивать их исповеди, вздыхать и качать
головой, не имея возможности избавиться ни от затхлого запаха ее волос, ни
от неуютного ощущения, которое испытываешь оттого, что не знаешь, куда
смотрит Рэг, когда говорит с тобой? Отдающийся в голове гулким эхом ответ
был - да!
Услышав, как Джоан вздохнула, я выжидательно подняла голову и поняла,
что разгадала знак правильно. Мах, вступительный мах. И вдруг вместо того,
чтобы принять предстоящее как неизбежность - за столько лет я уже привыкла
ко всевозможным вариациям того, что она собиралась сообщить, - я
почувствовала, как во мне закипает ярость.
- Господи, тетушка Эм, какие же сволочи эти мужики!..
Ну вот. Снова завела свою песню. Так я и знала.