"Лидия Чуковская. Герой 'Поэмы без героя'" - читать интересную книгу автора

лирики.
Иногда положительная героиня:
Чтоб в томительной веренице
Не чужим показался ты,
Я готова платить сторицей
За улыбки и за мечты19.
Но чаще эпитеты к памяти неблагоприятны для нее:
И память хищная передо мной колышет...
...А мне такого рода
Воспоминанья не к лицу...20
Или:
Забвенье боли и забвенье нег
За это жизнь отдать не мало21.
-
Там строгая память, такая скупая теперь,
Свои терема мне открыла с глубоким поклоном...
А она не хочет памяти, боится памяти - враждует с памятью:
Но я не вошла, я захлопнула страшную дверь...
И город был полон веселым рождественским звоном22.
А вот "Подвал памяти", в который она хочет и решается спуститься, - но
на этот раз память не приглашает ее к себе, а не пускает, гонит; спуск этот
страшен и кончается плохо:
Не часто я у памяти в гостях,
Да и она всегда меня морочит.
Когда спускаюсь с фонарем в подвал,
Мне кажется - опять глухой обвал
За мной по узкой лестнице грохочет.
.............................................
И я прошу как милости...
Допросилась, вошла. Но кончается это посещение подвала - плохо, как
поступок безрассудный:
И кот мяукнул. Ну, идем домой!
Но где мой дом и где рассудок мой?
Всю жизнь Ахматова единоборствовала с памятью, то отгоняя ее, то
призывая, то отворяя замурованную дверь, то захлопывая.
На прошлом я черный поставила крест...23
-
Мой городок игрушечный сожгли,
И в прошлое мне больше нет лазейки24.
Она и боролась с ней, и звала ее, и гнала от себя.
В "Прозе о поэме":
"Милые тени... почти говорят со мной"25, и затем полемика с памятью. Но
"гони ее или зови" (как смерть)26, память всю жизнь ее преследовала, и в
41-м году принудила спуститься в подвал - или открыть шкатулку, которую не
открывала десятилетия.
Бес попутал в укладке рыться...
-
Только как же могло случиться,
Что одна я из них жива?
Раз одна она оказалась жива, значит, ей и велено сдаться на милость