"Михаил Дмитриевич Чулков. Пересмешник, или Славенские сказки (Волшебно-рыцарский роман, 1765) " - читать интересную книгу автора

походило больше на царскую одежду; потом предстали по обыкновению и две
красавицы, одетые в белое платье, и казались готовящимися к великому
пированию. Чудясь оному, Силослав спрашивал у них, не торжество ли какое
будет у них сегодня в замке.
- Так, государь, - ответствовали они, - сегодняшний день будет у нас
празднество, которое отправляем мы по окончании каждого года и на которое
обыкновенно приезжает и наша государыня и делает нам честь, кушая с нами за
одним столом; сколько ж и ты будешь счастлив, что получишь участие в нашей
радости и будешь видеть лицо нашей государыни, на которое ни один ещё
смертный не удостоился взглянуть, да и видеть его было не можно.
Силослав, услышав сие, пришёл в неописанное восхищение и поспешил убрать
себя всем тем, что тщеславие и любовь представило его глазам прелестнейшим.
Вдавшись в великую роскошь и нежность, не мужество уже сияло на его одежде и
не укреплённое силою богатырство, походил он более на Нарцисса,
любовавшегося собственною красотою.
Наконец, когда он увидел, что к наряду его более уже ничего не
недоставало, пошёл в чертоги, уготовленные для празднества. Оные все
наполнены были прекрасными жёнами, и всякая из них усугубляла красоту свою
пристойным убранством. Когда вошёл к ним Силослав, то все сделали ему
поздравление, подобно как любимцу царскому. Вскоре потом вошла и государыня,
коя, взглянув на Силослава, быстро вскричала: "Ах, Силослав!" - и упала в
руки последующих ей женщин. Удивлённый Силослав, не зная, что иное начать,
бросился было ей помогать, но вдруг стал поражён удивлением, радостию и
восхищением, едва было и сам не упал без чувства; потом, пришед в прежние
силы, бросился пред упадшею в обморок на колена.
- О боги, тронутые нашими несчастиями! - возопил он. - Так уж вы
перестали нас разлучать? Прекрасная Прелепа! Тебя ли я вижу? Твою ли руку
лобызают уста мои? Так это ты! Ты самая та, которую я, странствуя по всем
землям, искал и теперь вижу, что милосердые боги умилостивились над нами и
возвратили мне тебя, а тебе верного по гроб Силослава!
При названии Силослава Прелепа открыла глаза свои и, увидя его стоящего
пред собою, кинулась к нему в объятия.
- Ах, Силослав! - вскричала она. - Которому богу должна я благодарить
за свидание твоё со мною! Великая Лада! Ты мне его возвратила, а я уже тебя
и увидеть не надеялась, любезный мой Силослав! Сколько ж я вам обязана,
всещедрые боги! Вы отдали мне то, чего нет для меня драгоценнее на свете.
Наконец, по многим разговорам и лобызаниям пошли они к столу, который их
уже давно ожидал. Сколько можно вообразить великолепия и изобилия, то ещё не
могло сравниться с десятой частью - столько-то был сей пир великолепен.
После оного уведомила его Прелепа о своём похищении, о пребывании её у духа
и как она от того освободилась.
- Я всегда сетовала, - говорила она, - о потерянии тебя и ни одной
минуты во всю мою у него бытность не была спокойною. Дух прилагал все
старания утешить меня; он выдумывал разные и невоображаемые забавы, однако
они увеселить не могли меня нимало и служили ещё к большей мне
прискорбности. Он думал получить от меня увеселение, однако получил вместо
того одну досаду. И как он не видел от меня ни малейшей к себе
благосклонности и холодность моя всегда его огорчала, то начал презирать
меня; любовь его обратилась ко мне в холодность; он уже не искал быть вместе
со мною, а старался всегда меня удаляться, и потом, когда любовь в нём