"Михаил Дмитриевич Чулков. Пересмешник, или Славенские сказки (Волшебно-рыцарский роман, 1765) " - читать интересную книгу автора

Услышав имя дочери, Станидар начал рыдать неутешно, однако старанием
Превраты и юного князя несколько утешен став, спрашиван был Силославом, не
имеет ли он какого известия о своей дочери. Станидар для удовольствования
своей горести и его любопытства отвечал ему так:
- Превращение моих людей, меня и всего моего владения, думаю, тебе
небезызвестно.
- Знаю, государь, о всём твоём несчастии, - перервал побуждаемый
жалостию Силослав. - Увы, я ведаю и то, что прекрасная дочь твоя...
- О дочери моей, - перервал Станидар, - я не имею никакого известия
и, где она обитает, совсем не ведаю. И только свирепый дух, похитив её от
меня, оставил мне её изображение, иссечённое из камня, которое представляет
её точно живою. К тому ж я на каждый год в определённое время получаю
чувство и, приходя к истукану моей дочери, оплакиваю её и моё состояние.
По изнесении сих слов пошёл он в тот покой, где находилась мнимая его
дочь, прося прочих за собою следовать. У дверей оной храмины поставлена была
от духов стража: это были два одушевлённые истукана с пламенными оружиями.
Когда Станидар вошёл в чертог, тогда истуканы заградили оружием своим прочим
путь, но волшебница, принудив их лишиться чувств и сделаться неподвижными,
вошла и сама с последующими в запрещённую храмину.
Сие место было такое, куда дневной свет не входил; оно освещено было
четырьмя столбами, которые находились по одному в каждом углу, наподобие
раскалённой меди. Посередине покоя стояла кровать с опущенными завесами, на
ней сидела девица прекрасного вида. Силослав как скоро взглянул на неё, то
тотчас узнал, что было сие точное изображение его любовницы. Бросился к ней
и целовал её, как будто бы точную Прелепу. Против кровати стоял стол, на
котором была покрытая чаша из чёрного мрамора, которая тряслась без всякого
прикосновения. Крепостан, любопытствуя, что в ней, хотел её раскрыть; и как
только поднял он крышку, то мгновенно блеснула молния, ударил сильно гром,
всколебалася земля и потряслись чертоги. Станидар и Крепостан окаменели,
волшебница сокрылась. Силослав лишился чувств и упал полумёртвым подле
кровати.
Немалое время лежал он без памяти; наконец, получив прежние чувства,
смотрел на государя и на своего друга, звал их, но они ему не отвечали,
осязал он, но они того уже не чувствовали. Тогда в первый ещё раз Силослав
почувствовал страх, и лишение живота представлялось ему наиужаснейшим; он ни
о чём уже больше тогда не помышлял, как о избавлении себя от смерти.
Изображение его любовницы не столь уже было для него мило, сколь приятна
была ему жизнь своя. У дверей сего покоя стража получила прежнюю свою
живость; итак, не было надежды выйти ему из оного. Он рассматривал в нём
очень долго, не сыщет ли где другого выхода, однако нигде не находил. Чаша
же, стоя на столе, трепетала; он вознамерился открыть её, ибо он не видал,
лобызая свою любовницу, отчего произошло ужасное оное приключение.
Приближившись к ней, снял он крышку - тогда с превеликим рёвом вылетел
из неё крылатый и огненный змий и, летавши долго по покою, попалил всё
встречающееся с ним, потом ударился об стену и сделался человеком
великолепного вида.
- Ты мой избавитель! - говорил он, пришедши к Силославу. - Клянусь
тебе всем нашим собранием и князем всех духов, что в воздаяние за твою ко
мне услугу проси от меня чего хочешь, - я всё для тебя исполню!
Силослав, вышед из удивления, в котором он по освобождении духа