"Элис Клэр. Лунный лик Фортуны ("Аббатство Хокенли" #1) " - читать интересную книгу автора

монахини. - И что же вам здесь угодно, Жосс Аквинский?
Он вручил ей бумаги, предоставив им ответить за него.
Возможно, королевская печать произвела на аббатису Элевайз такое же
сильное впечатление, как и на привратницу, тем не менее она никак не
проявила этого и, развернув письмо, подтверждавшее подлинность печати,
прочитала его от начала до конца.
Затем, свернув и разгладив письмо крупными и удивительно сильными
руками - Жосс почему-то всегда представлял руки монахинь непременно белыми и
тонкими, больше подходящими для молитв, чем для раскалывания грецких
орехов, - аббатиса снова подняла на него глаза.
- Я так и полагала, что рано или поздно кто-то должен приехать. Кто-то
вроде вас. Не сомневаюсь, вы хотите, чтобы я рассказала вам все, что мне
известно о Гунноре из Уинноулендз.
- Да, мадам.
Правильно ли так обращаться к аббатисе? Если и нет, она, кажется, не
возражала.
Лицо аббатисы, суровое от какого - то внутреннего напряжения,
неожиданно смягчилось, и на какой-то миг на нем почти проступила улыбка.
- Прошу вас, мой господин рыцарь, садитесь. Могу я угостить вас
чем-нибудь? - Элевайз протянула руку к маленькому медному колокольчику. -
Думаю, - теперь улыбку нельзя было не заметить, - вы проделали большой путь
от двора короля Ричарда.
- Я ехал не прямо оттуда. - Жосс улыбнулся в ответ, придвинул указанный
аббатисой стул и уселся. - Но подкрепиться никогда не мешает.
Жосс обладал еще одной привычкой воина: ни в каком случае не
отказываться от предложенных еды и питья - ведь никогда не знаешь, когда их
предложат еще.
Аббатиса Элевайз позвонила в колокольчик и попросила монахиню,
явившуюся на ее зов, принести эля и хлеба. Когда еду поставили перед
Жоссом - хлеб оказался горячим и необыкновенно вкусным, тут же был и ломтик
какого-то острого сыра, Жосс предположил, что козьего, - аббатиса
заговорила:
- Гуннора была с нами немногим меньше года, и я не могу сказать, что ее
вхождение в нашу общину было совсем уж успешным. Во время нашей первой
встречи она выглядела набожной, с жаром говорила о своей уверенности в
призвании. Но... - Черные брови аббатисы шевельнулись навстречу друг
другу. - Чего-то не хватало. Все это звучало не совсем искренне. - Элевайз
посмотрела на Жосса, и на ее лице снова появилась едва заметная улыбка. -
Вы, конечно, попросите объяснить, что я имею в виду, но, боюсь, я не смогу
это сделать. Скажу только, что характер Гунноры, в общем и целом, не
подходил для монашеской жизни. Она говорила правильные вещи, но они шли не
от сердца. Посему Гуннора не могла стать своей среди нас, и, понимая это,
она, естественно, не была здесь счастлива.
Тут же поправив себя, Элевайз добавила:
- Точнее, не казалась счастливой, поскольку Гуннора не доверяла свои
мысли ни мне, ни, насколько мне известно, кому-либо из сестер.
- Понятно.
Жосс пытался мысленно набросать портрет мертвой монахини, но у него
ничего не получалось. Что-то не соединялось. До этого момента она была всего
лишь мертвой монахиней. Теперь, неожиданно, она стала личностью. Не очень