"Уолтер ван Тилберг Кларк. Уполномоченный отряд (случай у брода) " - читать интересную книгу автора

- Джон, - попыталась урезонить его старушка, - ведь мы даже незнакомы с
этим молодым человеком.
- Тем лучше! Очень нужно... - отмахнулся он. Но меня по-прежнему не
отпускал.
- Ты убитых знал?
- Убит всего один.
- Один?! Трое их!.. Троих с ранчо Дрю убили! Человек оттуда сам только
что сказал мне. А этим все еще надо что-то выяснить! - Он сплюнул.
Кровь ударила мне в лицо. Просто взять да вырвать руку мне не хотелось,
но собравшиеся на улице начали поглядывать на меня, вместо того чтобы
следить, что делается на перекрестке. К тому же и слышать старика не
представляло ни для кого затруднения.
- А куда спешить? - отбрил я его. - Они уже и так обставили нас часа на
четыре, а то на все пять.
- Некуда спешить? - сказал он потише и даже выпустил мой рукав. -
Господи Исусе! - вскипел он снова. - На пять часов опередили и спешить
некуда? Интересно рассуждаешь! Значит, если бы они на десять часов вас
обставили, ты бы вообще пошел домой и уселся там их поджидать? А ну, марш
туда! - скомандовал он, хотя я и без того тронулся в путь. Он сделал
несколько шажков вслед за мной и, прокудахтав: "Живо!" - изо всех сил огрел
меня палкой.
Я не обернулся, но еще некоторое время слышал его хриплый голос,
повторявший: "Куда спешить?! Господи Исусе - куда спешить?!"
И голос жены, унимавшей его.
Я порядком обозлился, как бывает, когда какой-нибудь старик, или
больной человек, или шустрый ребенок, чувствуя свою безнаказанность,
наговорит тебе дерзостей и выставит при всех дураком. Я скрутил на ходу
сигаретку и, дойдя до перекрестка, остановился, сделал две-три затяжки,
чтобы хоть немного прийти в равновесие. Но одно стало мне совершенно ясно.
Если этот выживший из ума болтун мог привести меня в такое возбуждение, хотя
я отлично понимал, что он порет чушь, то что же говорить о всех этих людях,
многие из которых уже так настроились, что их ничем не сдержать? Пойти на
попятный означало бы для них потерю лица. Женщины были возбуждены не меньше
мужчин, и хотя многие из них были бы рады удержать мужей дома, никакой
разницы это не делало. Когда муж состроит суровое лицо, вытащит ружье,
которым, может, не пользовался уже несколько лет - разве что поохотиться на
зайцев - то без всякой причины оно обратного хода не даст. К тому же повсюду
на обочинах теперь стояли люди: несколько стариков, полно женщин и
совершенно одуревших мальчишек; некоторые женщины держали за руки детей
поменьше, чтобы те не убежали туда, где толпились лошади. Все вместе
составили публику, с которой нельзя не считаться.
На обочине улицы, напротив заведения Кэнби, в самой гуще событий, я
увидел маленького мальчика - не старше, чем та девчонка, которая ревела,
глядя на ссору своих родителей. Он был бос, в залатанном комбинезоне, с
шапкой кудрявых волос, выгоревших почти добела. Он жадно следил за
происходящим, шевеля пальцами ног на засохшей грязи, забыв про все на свете.
Поблизости не было ни одного ребенка без присмотра, и я решил, что это,
верно, и есть Томми.
- Вот что, парень, тебя мать ищет, - сказал я ему. Он предложил мне
посмотреть на лошадок и стал очень подробно, но невразумительно объяснять