"Уилки Коллинз. Тайный брак " - читать интересную книгу автора

любишь? Зачем - при деньгах, которыми я располагаю, при почетном месте,
которое занимаю в обществе, при тех удобных случаях, которые могу доставить
себе, - зачем я так упорно смешиваю в одно понятие любовь и брак? Зачем все
эти недоумения, все эти ужасы там, где нет им ни места, ни причины?
Если б подобная мысль представилась мне хоть в тумане, робкая,
несчастная, с ужасом оттолкнул бы я ее и устыдился бы самого себя... Какие
бы новые огорчения ни ожидали меня в будущем, все же у меня останется одно
утешительное воспоминание. Моя любовь к Маргрете Шервин была достойна того,
чтобы предложить ее самой целомудренной и самой совершенной женщине,
когда-либо созданной Господом.
А ночь приближалась. Реже и неопределеннее доносился до меня затихающий
шум на улицах, моя лампа погасла; я слышал стук кареты, в которой приехала
Клэра с бала; поднялся первый утренний туман и скрыл уменьшившийся диск
луны; воздух становился прозрачнее, утренняя роса напоила землю, а я все еще
сидел у открытого окна, все боролся с жгучими мыслями, которые образ
Маргреты вызывал во мне, - борьба не прекращавшаяся, борьба не ослабевавшая,
борьба бесполезная в продолжение многих часов?
Наконец я стал чувствовать усталость от долгой бессонной ночи, мои
мысли путались... Через несколько минут я заснул лихорадочным сном, который
не успокаивал меня. Душевное волнение, испытанное наяву, проявилось в
тревожных сновидениях. Чувства и мысли, с которыми я боролся все слабее и
слабее по мере увеличения нравственной усталости и бессонницы, теперь
неистово овладели мной, освободившись от всякого противодействия.
Вот что я видел во сне.
Я очутился на пространной равнине, с одной стороны окаймлял ее густой
лес, в таинственную глубину которого глаз не мог проникнуть, с другой же
стороны холмы стояли над холмами, одни выше других, вершины последних из них
терялись в облаках ослепительной белизны, залитых ярким светом. А там, над
лесом, были мрак и туман. Казалось, густые испарения выходили из гущи
деревьев и омрачали ясное небо в этой странной картине.
Я все стоял посреди равнины и смотрел вокруг себя. Вдруг из леса вышла
женщина и пошла прямо ко мне навстречу. Она была высокого роста, черные
роскошные волосы были распущены, широкими складками ниспадало ее темное
платье цвета тумана, висевшего над лесом. Неслышно, но быстро приближалась
она ко мне, как тени облаков, бегущие по полям зрелого хлеба или по
зеркальной поверхности вод.
Я обернулся в другую сторону - с холмов спускалась женщина. На ее лице
отражался свет, подобный отрадному сиянию луны во время жатвы. Она оставляла
за собой светлый след, подобный свету, оставляемому за собой падучими
звездами на зимнем небе, в хрустально-голубой атмосфере. Спустившись до
крайнего предела, где холмы соединялись с равниной, она знаками приказывала
мне приблизиться к ней.
Между тем женщина, вышедшая из дремучего леса, подошла ко мне так
близко, что я почувствовал на лице своем ее жаркое, прерывистое дыхание. Я
стоял как заколдованный ее глазами, пронзительно устремленными на меня. Она
протянула ко мне руки. Я прикоснулся к ее руке, и при этом внезапном
прикосновении жгучее пламя пробежало по всему моему телу с головы до ног. А
ее блестящие глаза все сильнее впивались в меня, и огонь ее взора прожигал
насквозь, ее гибкие руки обвились вокруг моей шеи, и она увлекла меня на
несколько шагов ближе к лесу.