"Уилки Коллинз. Опавшие листья " - читать интересную книгу автора

- Нет, сэр. Люди, с которыми я жил, не едят каждые три или четыре часа.
- Извините меня, - продолжал первый, - но мне хотелось бы знать, с
какими это людьми вы жили? Мое имя Хеткот, я был когда-то членом коллегии
для воспитания юношества. Из того, что я видел и слышал сегодня утром, я
заключил, что вы не были воспитаны ни по одной из принятых теперь систем. Не
так ли?
Пылкий молодой человек вдруг обратился как бы в статую покорности и
заговорил, будто отвечал урок.
- Я Клод Амелиус Гольденхарт. Мне двадцать один год. Я единственный сын
покойного Клода Гольденхарта из Шефильд-Хата, Букингам-шайра в Англии,
воспитывался Первобытными Христианскими Социалистами в Тадморской Общине, в
штате Иллинойс, наследовал ежегодный доход в пятьсот фунтов и теперь, с
одобрения Общины, отправляюсь в Англию, чтобы посмотреть на тамошнюю жизнь.
Мистер Хеткот выслушал этот многословный отчет, недоумевая, насмешка
это или просто оригинальное сообщение фактов. Клод Амелиус Гольденхарт
увидел, что впечатление, произведенное им, неблагоприятно и поспешил его
сгладить.
- Извините меня, сэр, - начал он, - я не смеюсь над Вами, как Вы,
кажется, предполагаете. Нас в Общине учат быть вежливыми со всеми. Говоря
откровенно, во мне есть что-то странное (право я не знаю что именно),
заставляющее незнакомых мне людей спрашивать, кто я такой. Вы, может быть,
помните, что между Иллинойсом и Нью-Йорком расстояние большое, а любопытные
люди не редки в дороге. Когда нужно часто повторять одно и то же, то раз
принятая форма выводит из затруднения. Так я облек в форму свои сообщения и
передаю их всем желающим со мною познакомиться. Довольны вы, сэр? Так дайте
мне руку, чтобы доказать это.
Мистер Хеткот с большим удовольствием пожал ему руку. Невозможно было
устоять против честных карих глаз и простого, задушевного обращения молодого
человека с оригинальной манерой и странным именем.
- Мистер Гольденхарт, - сказал он, опускаясь на скамью, сядем и
поговорим.
- Все, что хотите, сэр, только не называйте меня мистер Гольденхарт.
- Почему?
- Потому что это слишком церемонно. Вы могли бы быть моим отцом, моя
обязанность называть вас мистер или сэр, как мы называли старших в Тадморе.
Я оставил всех своих друзей в Общине и чувствую себя очень одиноким в этом
большом океане, между чужими. Сделайте мне одолжение. Называйте меня по
имени.
- Какое же из Ваших имен лучше выбрать? - спросил мистер Хеткот,
исполняя просьбу оригинального юноши. - Хотите я вас буду называть Клод?
- Нет. Первобытные христиане говорили, что Клод французское имя.
Называйте меня Амелиусом или просто Мель, (так меня звали в Тадморе), я буду
чувствовать себя как дома.
- Хорошо, - сказал мистер Хеткот. - Теперь, мой друг Амелиус или Мель,
я буду говорить так же откровенно, как и вы. Христианские Социалисты, должно
быть, очень доверяют своей системе воспитания, если пустили вас одного по
белому свету?
- Вы угадали, сэр, - отвечал Амелиус хладнокровно. - Я могу служить
доказательством.
- У вас, вероятно, есть родные в Лондоне? - продолжал мистер Хеткот.