"Макс Аллан Коллинз. Сделка" - читать интересную книгу автора

джунглях темнота меня пугала. Шорох листьев, шум крыльев, задевающие вас
сухопутные крабы, едва заметные зловещие тени, которые двигаются вокруг...
Нам приказали не стрелять, пока не начнут япошки, чтобы не открывать своих
позиций. Поэтому мы скрючились в своих норах, держа винтовки наготове. Меня
это сводило с ума. Но Барни, казалось, ко всему готов.
Через минуту-другую он приподнялся и бросился вперед, перепрыгнув
через мешки с песком и проволоку: его обманул шорох листьев, а может, это
какой зверь продирался сквозь джунгли, и Барни принял этот шум за япошек,
которых он хотел избить, прирезать, уничтожить. Но вот шум переместился
назад и Барни метнулся туда, готовый к бою. Однако никто не мог знать,
когда желтые сволочи нанесут свой следующий удар.
Джунгли не молчали, и вскоре весь наш взвод уже сходил с ума, бросаясь
из окопов на несуществующих япошек. Я дотронулся до руки Барни и сказал:
- Не расстраивайся. Здесь так много незнакомых звуков. Если это будут
япошки, мы узнаем.
Едва я успел договорить, как невообразимый визг ворвался в ночь, и я
оказался на ногах, крича: "Банзай! Они идут!". Мой штык сверкнул в лунном
свете.
Из соседнего окопа раздался голос, который мог принадлежать лишь
одному из ветеранов Первой дивизии (некоторые из них остались с нами),
который шепотом произнес:
- Это долбаная птица, приятель. Австралийский попугай. Посмотри-ка.
"Австралийский попугай"? О Господи! Австралийский попугай. Ну, ладно.
Я был слишком напуган и слишком устал, чтобы испытать чувство неловкости. Я
снова сел в своем окопе и сдвинул шлем назад, а москиты набросились на
девственную территорию.
Они пришли утром. По-настоящему. Они шли по траве кунаи, которая
доставала им до плеч, и края которой были острыми как бритва, но узкоглазых
это не волновало. Они кричали: "Банзай!" и уж точно не были австралийскими
попугаями. Они были маленькими дикарями в формах цвета оберточной бумаги.
Многие из тех, что шли впереди, были безоружны: они тащили в своих
маленьких руках циновки, продираясь сквозь траву и приминая ее. При этом
они орали как сумасшедшие. Но кричали и те, кто шли за ними, паля из ружей
через головы своих братьев, тащивших циновки. У некоторых из них были
автоматы, которые стрекотали, как детские игрушки. Но не было ничего
забавного в пулях, которые пролетали вокруг нас и вспарывали наши мешки с
песком. Это был смертоносный огонь - и наш, и их: наши снаряды попадали в
них, разбрасывая япошек, как кегли. Куда попадали их снаряды, я сказать не
могу. Уж не рядом с нами, слава Богу.
Мы стояли с Барни рука об руку, паля из наших "М-1". Д'Анджело был
рядом.
Мы косили япошек, как сорную траву, как будто они сами были травой
кунаи, в колючее и золотое море которой падали их тела, сраженные нашими
пулями.
Был такой момент, когда д'Анджело стрелял, а мы с Арни остановились,
чтобы перезарядить наши винтовки, стволы которых раскалились докрасна.
- А что эти маленькие поганцы тащат? - спросил Барни.
- Циновки, - ответил я. - Наверное, они набрасывают их на колючую
проволоку, чтобы можно было по ним ползти в нашу сторону.
Потом мы опять стреляли, а они приближались к нам, крича: "Банзай!",