"Макс Аллан Коллинз. Сделка" - читать интересную книгу автора

визжа: "Подыхайте, марисекие пехотиницы!". Они шли и шли, а мы стреляли и
стреляли, и они падали и исчезали в золотой траве. Потом была вторая волна
наступления, за ней - третья. Мы выстояли.
Парень по имени Смит - или Джонс? - в соседнем окопе получил пулю в
голову, в лоб. Она попала под каску. Это вам не укус москитов. Он упал
мертвый. Я и раньше видел, как гибнут люди, но они не были такими молодыми.
Ему было лет семнадцать. Барни это видел впервые: он отвернулся, и его
вырвало.
Потом он обтер лицо и вновь начал стрелять.
Когда все закончилось, большая часть из них осталась в кунаи. Можно
было увидеть, что трава примята там, где они упали, но самих тел не было
видно. В основном, мы заметили лишь несколько трупов из тех, что подошли
ближе к нам. Они были из первой волны нападавших. Перед ними валялись их
циновки - как дар их императору, или их богам, или Бог знает чему. Они были
похожими на маленьких тряпичных кукол, которых невоспитанные дети бросили в
сорняки.
Но день шел, и они становились больше, раздувались и распухали под
палящим тропическим солнцем. Зловоние поднялось вокруг. Но мы привыкли к
этому. Ко всему. К мертвой гниющей плоти, к мальчишкам, как Джонс или Смит,
которых мы едва успели запомнить, и вот они лежали рядом - мертвые с
бессмысленным, как у идиотов, взглядом. А может, взгляд этот был еще хуже.
Следующая атака началась ночью. Около трех часов небо над нами
осветилось бледным зеленым светом: это были ракетницы японцев. А с горы
стали раздаваться пулеметные очереди, выстрелы пушек и "Банзай!". Это было
зловещее повторение предыдущей атаки, но только при лунном свете, и мы
косили их снопами.
Дни превращались в недели, мы ели наши пайки, курили (и я тоже),
болтали о хорошей еде и дурных женщинах, ходили ср... в лес, и пули
свистели вокруг наших задниц, когда мы делали свои дела. Мы превратились в
жалких, полуживых существ, которые изнемогали от влажности, жары и убийств.
Даже дожди, которые собирались из ничего, как япошки, не меняли дела: мы
лишь мокли в наших окопах. Наши пайки отсыревали. С консервированным
колбасным фаршем ничего не делалось, а вот жевательная резинка и печенье
были уже не те.
Через две недели нас сменили.
...На поле Хендерсона армейские пехотинцы - часть Американской
дивизии - разглядывали нас. Представляю, на кого мы были похожи.
- Сколько времени вы, ребята, провели на острове? - спросил мальчик со
свежим лицом.
- Есть закурить? - сказал я в ответ.


4

На следующий день, когда мы оставили линию обороны, война перекинулась
на море и в небо. Выстроившись вдоль кокосовых пальм на Ред-Бич, мы
наблюдали действие, развернувшееся перед нами. Мы - это я, Барни, почти все
с поля Хендерсона, морские пехотинцы и солдаты. Мы видели крейсеры,
эскадренные миноносцы. И наши, и японские. Они палили друг в друга из своих
больших пушек. Даже на берегу эти звуки оглушали. Но все же это казалось