"Саке Комацу. Да здравствуют предки (Пер. - З.Рахим)" - читать интересную книгу автора

землисто-серых плоских лицах застыла вековая тоска. Голод, болезни,
насекомые, мучившие их днем и ночью, были постоянными спутниками этих
людей. Мне было стыдно за мои хорошо отутюженные брюки и белоснежную
рубашку, когда я смотрел на их выцветшие, засаленные, состоявшие из
сплошных заплат лохмотья. Самураи держались с ними чрезвычайно
высокомерно. Сколько раз я видел, как самурай-помещик, упиваясь
собственной злобой, топтал ногами распростертых перед ним батраков, как
пьяный чиновник бил суковатой палкой ни в чем не повинную пожилую женщину!
Порой я едва сдерживался, глядя на это бессмысленное истязание. Теперь я
начал понимать, почему у нас так трудно искоренить хулиганство и мелкое
насилие: у простых людей Японии до сих пор еще живет в душе животный страх
перед тем, кто хоть чуточку сильнее. Этой "привилегией" - истязать
ближнего - в старой Японии на протяжении веков пользовались только
самураи. Даже Реформация не смогла оградить народ от пыток и
унижения...Конечно, и раньше бывали случаи, когда крестьяне сбрасывали с
себя личину покорности и становились жестокими, как лютые звери. Но это
случалось только тогда, когда их доводили до последней крайности, и они,
объединившись, чинили расправу над господином. А вообще-то доброта
является основной чертой японского крестьянства.
Никогда раньше я столько не думал над судьбами народа Японии. Меня
подавляла эта мрачная, трагическая картина. И с тех пор прошло всего лишь
сто лет. Кто я такой на самом деле? Отнюдь не подвижник, не борец за
справедливость и всякие там свободы - самый обыкновенный, средний
интеллигент Японии двадцатого века. И все же я не мог смотреть без
содрогания на крестьян эпохи Эдо. Вот уж действительно скотская жизнь!
Спят вповалку на голой земле, в ветхой хижине, крытой гнилой соломой,
которая, того и гляди, рухнет от малейшего порыва ветра. Едят так мало и
так плохо, что я бы и дня не прожил на такой-то пище. Впрочем, они умирали
как мухи. Дело, начатое голодом, завершали болезни. Что ни месяц - то
новая эпидемия. И все-таки люди жили, цеплялись за жизнь и нередко
выживали. А меж тем в верхних слоях общества уже назревала буря, несущая в
себе веяния новых времен... Однажды я наблюдал жуткую сцену. Толпа людей
шла через поля, по Межам. Сначала все шли спокойно, потом начали
приплясывать. Движения постепенно становились все быстрее, все
беспорядочнее, люди кривлялись и дергались, как сумасшедшие. И эти
безумцы, то ли страдавшие пляской святого Витта, то ли одержимые бесом,
шли молиться местному божку, вымаливать у него благословение и хоть
капельку - хоть капельку! - счастья. Что это - массовый психоз? Но все же
от них исходила какая-то своеобразная энергия.
Как быть? Что может сделать современность для полубезумного мира по
ту сторону хода? Пока что у нас в основном занимаются пустой болтовней, а
если задумаются всерьез?.. Каждый новый день приносит все больше
неразрешимых проблем. Что же в конце концов будет?..
Однажды вечером, когда все эти вопросы особенно мучили меня, ко мне
обратился физик, который тщательно изучал пещеру и подземный ход и
вооружился для этой цели сложнейшей аппаратурой.
- Вы ничего не заметили, а? - спросил он. - Вы ведь все время ходите
туда-сюда, так что должны бы заметить... Приборы показывают кое-какие
изменения, пока еще мало заметные, но бесспорные.
- Как вам сказать... - я задумался. - Вроде бы ход стал длиннее.