"Д.Мак-Грегор. Седьмая невеста ("Конан")" - читать интересную книгу автора

два бурдюка с пивом грудь... Кумбар захрипел, разрывая шелковый многослойный
ворот, схватил услужливо поднесенную евнухом чашу со слабым и терпким вином,
в мгновение осушил ее. Холодный напиток несколько остудил пыл старого
солдата. Прищурившись, сайгад снова посмотрел на девушек, указал пальцем на
Карсану и сипло произнес:
- Ты. Ступай домой, к родителям. Бандурин выдаст тебе подарки утром.
Затем участь изгнанниц постигла обеих Фарим, Малику и Дану. Оставалась
Алма, которая с замиранием сердца ждала своей очереди. Ей совершенно не
улыбалось стать одной из жен довольно противного с виду Илдиза, а то, что
она ею станет, если Кумбар не отправит к родителям и ее, не было сомнений:
владыка собирался взять в жены всех шестерых оставшихся после отбора
красавиц, выделив, правда, среди них ту, что назовется потом "любимой". И
тогда - тогда прощай, синеглазый киммериец, и крошечная уютная комнатушка на
втором этаже "Маленькой плутовки", и жаркие ночи любви мужчины, а не
старца... Алма закусила губу, и только тем выдала волнение.
Сайгад заметил это, улыбнулся.
- И ты, Алма.
В отличие от отвергнутых Фарим, Малики, Карсаны и Даны, кои рыдали во
весь голос, бия себя в нежную грудь, Алма ликовала вместе с остальными
девушками, будущими невестами повелителя. Евнух и лютнист смотрели на нее с
недоумением, Кумбар - с пониманием. В чем, в чем, а в мужественной стати он
признавал первенство за Конаном, против которого невзрачный Илдиз казался
огарком свечки против солнца. С умилением вытерев непрошеную слезу, сайгад
жестом отослал прочь обеих Фарим с Карсаной, Даной и Маликой и подошел к
Алме.
- Беги к нему, девочка, - шепнул он ей ласково. - И целуй его нынче
крепче прежнего.
Злобно скрипнул зубами за их спинами Бандурин, но ни Алма, ни старый
солдат ничего не слыхали. Алма с признательностью улыбалась Кумбару, а тот
уже торопился к выходу, желая поскорее вернуться в "Слезы бедняжки Манхи" и
разбудить для утех пышнотелую Кику. Этой ночью она была так хороша!

* * *

Переваливаясь с боку на бок, евнух со скоростью бегового верблюда несся
по саду от дерева к дереву, от куста к кусту, вжав голову в жирные плечи и
воровато озираясь по сторонам. Сад Светлейшего был велик: за целый день не
обойти всех его уголков, не истоптать всех его тропинок. Сам владыка, каждое
утро прогуливаясь меж плодовых дерев и кустарников, открывал что-то новое,
неизведанное и не виданное еще прежде.
По россыпям отливающих алым и золотым цветом камешков важно
прохаживались красавцы-павлины, клекоча дурными голосами и с презрением
взирая на людей; даже императора сии птицы не жаловали, что уж говорить о
несчастном садовнике, вынужденном не только не убивать их, но еще и кормить.
Несметное количество яблок, апельсинов, фиников, бананов и прочих фруктов
усеяло зеленые ветви деревьев, а под ногами можно было найти всевозможных
сортов ягоды и грибы, столь буйно растущие в северных королевствах, а здесь,
в Туране, выращиваемые специально для стола Великого и Несравненного.
Бандурин шмякнулся в розовые кусты возле самого караван-сарая и тут же
сдавленно пискнул от боли - шипы вонзились во все его жиры, заставив