"Леонард Карпентер. Гроза Кровавого побережья ("Конан")" - читать интересную книгу автора

длине, даже там, где за нее держался надсмотрщик, выбиравший кнут для
следующего удара. Чувствуя, что опора пропала, работорговец замолотил
руками, пробуя ухватиться хоть за что-нибудь. Кнут вяло изогнулся в воздухе.
Надсмотрщик прилагал отчаянные усилия, пытаясь сохранить равновесие, но
спохватился слишком поздно. Удивленное рычание сорвалось с его губ. Он
опрокинулся и упал на скамейки гребцов, ближе к корме галеры.
Шум, поднявшийся там, был не громким, но яростным: дикие выкрики на
дюжине языков - раздражение, приглушенное слабостью и долгим молчанием. Руки
рабов, когтистые и покрытые волдырями от непосильной работы на веслах, были
нетерпеливы и умелы. Рабы скопом навалились на надсмотрщика, вцепились ему в
бороду, впились в глаза, вывернули толстые запястья и лодыжки, закрутили
змеиные кольца кнута вокруг шеи. Их жертва боролась и ревела в тщетных
усилиях, в то время как они пытались сломать ему позвоночник, перегнув тело
вокруг черенка весла.
Оставив надсмотрщика на милость рабов, Конан широким шагом направился
по подвесному мостику. Второй надсмотрщик - седой офицер с тонкими чертами
лица, носивший шелковую рубаху и тюрбан, - менее проворно управлялся с
кнутом, чем первый. Его кнут со злобным свистом рассек воздух, но Конан
низко присел, увернувшись. Прыгая вперед, он качнулся в сторону от
перерезанных перил. Владелец кнута неожиданно для себя оказался слишком
близко от капитана пиратов, и ему осталось только бежать. Когда Конан догнал
его, надсмотрщик почувствовал, как острый, словно бритва, кончик сабли
скользнул у основания его шеи.
Офицер рухнул на скамьи гребцов, обливаясь собственной кровью. Он
задергался, слабо сопротивляясь схватившим его рабам. Но в этот раз рабы
потянулись не к горлу своего мучителя. Их жадные руки сорвали кольцо с
ключами.
Перед Конаном была носовая палуба. Последние пять человек команды
невольничьего судна стояли строем, приготовившись, выставив сабли и багры.
Конан знал, что жить им осталось недолго. За спиной он услышал волчьи
завывания пиратов, почувствовал, как они затопали по подвесному мостику,
рванувшись следом за своим капитаном. Однако Конан не бросился опрометчиво
на носовую палубу.
Вместо этого, подойдя к краю подвесного мостика, он разрубил еще две
веревки. Те держали на шарнирах лестницу, которая тут же со скрипом и
скрежетом несмазанного металла опустилась в пазы на грязных досках нижней
палубы. Завывания и улюлюканья, надрывные и яростные, загремели в воздухе,
когда освободившиеся рабы, толпой кинувшиеся вверх по лестнице, оказались
лицом к лицу со своими мучителями.
И Конан повел их в атаку. Высоко занеся саблю, он выбрал противника,
что выглядел потолще, - сурового на вид гирканийца, вооруженного ужасным
багром. Первый же удар Конана разрубил его тело надвое, второй сделал бы то
же самое с черепом, если бы его противника в этот миг не подхватил поток
голых дьяволов и не унес к носу судна.
Оставшись без противника, Конан повернулся, тщетно высматривая другого.
Но в мгновение ока строй защитников был смят ордой взбешенных, рычащих
мстителей.
Рабы - тощие, жилистые мужчины и женщины - с наслаждением били и
царапали своих бывших владельцев. Их мозолистые пальцы впивались в волосы,
вырывали языки, выдавливали глаза, выворачивали руки и ноги. Несколько рабов