"Д.Мак-Грегор. Похищение Адвенты ("Конан")" - читать интересную книгу автора

Приемный сын хона Буллы и впрямь ничуть не походил на своего доброго
покровителя. Ростом он был много выше его и макушкой доставал почти до
бровей киммерийца; красивое чистое лицо портила постоянная гримаса
недовольства - казалось, губам Майло вообще незнакома улыбка, а глазам
теплота; сквозь тонкую веснушчатую кожу просвечивали голубые вены, особенно
заметные на веках и висках; худые длинные руки были покрыты редкими
золотистыми волосками; прямые белые волосы, аккуратно расчесанные и
закинутые за спину, достигали самых лопаток. Он был тощ, но жилист и
широкоплеч, и производил впечатление человека безусловно сильного, что
варвар тут же решил при случае проверить.
Пристальный взор гостя, наконец, вывел Майло из себя. Он выплюнул
косточку абрикоса прямо в свою чашу с вином, резко поднялся и вышел из
комнаты, напоследок злобно рыкнув в сторону хона Буллы. Старик вздрогнул,
но, переведя взгляд на Конана, виновато улыбнулся и пожал плечами, словно
извиняясь за столь отвратительное поведение приемыша.
- Отведай еще осетринки, - робко предложил хозяин, подвигая узкое
длинное блюдо поближе к варвару.
- Боле не хочется, - важно ответствовал тот фразою, слышанной однажды
от богатого аргосского нобиля, при этом все-таки захватывая целое звено
осетрины и целиком запихивая его в рот. - Только ты, достопочтенный, не
спеши за Майло. Кромом клянусь, я не прочь послушать твою историю дальше.
- Гм-м... Ну что-же... - На сей раз хон Булла согласился рассказывать с
видимым удовольствием. - Пойдем в сад. Под сенью груши я устроил себе место
отдохновения... там и поведаю тебе остальное...


* * *

- Выкопав неглубокую яму, я положил в нее тело несчастной Майаны и
прикрыл его ветками. Для этого мне пришлось ободрать чудесный куст с
огромными фиолетовыми листьями, но зато ни одна птица (ты знаешь наш
обычай?) не могла увидеть лица умершей. Потом я открыл корзинку.
Кроме Майло, который в то время был гораздо более мил, нежели теперь,
там оказались кое-какие вещи, отныне принадлежащие ему: свернутый в трубку
тонкий ковер работы искуснейшего мастера, на коем выткана была птица Лоло,
воспевающая жизнь и любовь; короткий обоюдоострый кинжал с рукоятью,
усыпанной крупными драгоценными каменьями, как прибрежная скала чайками -
такие распространены среди немедийской знати; серебряный медальон - необычно
большой и тяжелый - с изображением благого Митры. Внимательно рассмотрев
небогатое наследство мальчика, я сложил все обратно и стал думать, что же
мне делать дальше. Бросить ребенка я не мог, поэтому самый простой вариант
отпадал сразу. Пойти в Нумалию и постараться отыскать его деда? Да, Конан,
когда мне пришла в голову эта мысль, я тоже сказал "Ха!" - вот как и ты
сейчас. Можно ли надеяться на благородство человека, всего три луны назад
изгнавшего из дома единственную дочь? Стоит ли проходить неблизкий путь до
Немедии, откуда я только что пришел, чтобы услышать брань заранее
неприятного мне типа и потом с камнем у сердца вновь идти в Коринфию? Нет.
Вот если бы прошло лет пятнадцать - время, за кое он мог бы одуматься и
раскаяться... Кстати, позже я не раз предлагал Майло его найти, но мальчик
так и не пожелал...