"Андре Олдмен. Западня ("Конан") " - читать интересную книгу автора

впереди не показались верхушки сосен. Пожалуй, Бэда обрадовался деревьям
так, как радуется затерянный в открытом море корабельщик, увидев вдали узкую
полоску земли. Он даже заставил себя бежать. И только оказавшись на опушке
редкого леса, понял, что зря радовался.
Это было пиктское капище. Наверное, когда-то аквилонцы, оттесняя дикие
племена за Черную реку, сожгли его: повсюду виднелись обугленные колья и
рухнувшие почерневшие бревна, вросшие в землю. Но кто-то восстановил
святилище, если и не полностью, то достаточно, чтобы вызвать дрожь у белого
человека.
В центре темнела крытая листьями бревенчатая хижина на сваях с
гирляндами выбеленных солнцем рыбьих голов над притолокой двери. Вход
охраняли два идола, весьма искусно вырезанные из цельных стволов бука: левый
изображал женщину с огромными грудями, правый - мужчину с воздетым, словно
меч, детородным органом. Вокруг поляны стояли разномастные колья, увенчанные
звериными и человеческими черепами. Между ними темнели кострища, и, пощупав
золу, Катль понял, что одно из них совсем свежее.
Самым разумным было бы поскорее убраться отсюда подобру-поздорову, но
Бэду обуяло почти детское любопытство. Ходили слухи, что не все пиктские
кланы ушли за Черную реку, некоторые закрепились на исконных землях,
растворившись в густых чащобах, затаившись в болотах. Но чтобы капище, да
еще неподалеку от форта, среди обжитых земель!.. О таком слышать не
приходилось.
Слышать не приходилось, да вот довелось увидеть собственными глазами.
Держа перед собой самый длинный хассак, Бэда медленно двинулся к
хижине.
В нос ему ударил отвратительный смрад. Сквозь щели на стенах пробивался
неяркий свет. На полу валялись битые шины, пустой мех из-под вина,
слежавшаяся солома, груда какого-то тряпья... Ничего себе святилище, кол в
задницу этим дикарям!
Катль уже хотел выйти на воздух, но тут попавшая под ногу тряпка
привлекла его внимание. Он присел и пошевелил рухлядь концом ножа. Красные,
желтые, с оборками и рюшами, обрывками бантов и остатками разорванных
лифов... Волосы зашевелились у него на голове: это были десятки изодранных
женских платьев, частью почти истлевших, частью совсем новых. На некоторых
он увидел следы крови и опрометью бросился наружу.
И приказал себе успокоиться. Те, кто теряют голову в Боссонскйх Топях,
теряют ее навсегда. Что ж, всем известно, что пикты совершают человеческие
жертвоприношения. Возможно, здешнее племя похищает женщин, убивает их, а
тела сжигает. Но тогда почему молчат мужья, почему фермеры и лучники не идут
в Волчьи Холмы, чтобы уничтожить жуткое место и воздать дикарям по заслугам?
Что-то тут не так...
Бэда взглянул на кострища, чернеющие между кольями. Каждое из них могло
хранить пепел какой-нибудь несчастной. Может быть, пикты приносят женщин
издалека? | Похищают на дорогах, в трущобах, воруют проституток, до которых
никому нет дела? Чушь! Пиктам плевать, кого приносить в жертву, не станут
они ради собственной безопасности унижаться до подобных экспедиций. Что-то
не так, снова сказал себе Бэда Катль. А глянув вокруг, повторил то же самое.
Вслух. Голоса своего он не услышал. Смрадное марево выползало из хижины и
разливалось по всей поляне. Солнце было прямо над головой начинало жечь,
словно в южной пустыне. Колья с нанизанными черепами колебались, как трава